Жизнь замечательных времен. 1970-1974 гг. Время, события, люди

Продолжается пребывание Брежнева в Новороссийске. Воскресным утром 8 сентября генсек, как обычно, проехался по нескольким предприятиям города, а днем встретился со своими однополчанами. На той встрече присутствовала и Клавдия Шульженко, которую генсек попросил исполнить любимые фронтовые песни: "Записку", "Синий платочек" и другие. После импровизированного концерта, уже за столом, растроганный Брежнев поинтересовался у певицы, как она живет. Шульженко возьми да и скажи, что у нее жилищные проблемы, что ее взрослому сыну негде жить. "Как это негде?" — искренне удивился Брежнев и тут же подозвал к себе одного из своих помощников, чтобы тот взял этот вопрос на заметку. В итоге, едва Шульженко вернулась в Москву, как ей позвонили из Моссовета и предложили посмотреть новую квартиру на улице Горького.

А вечером того же дня Брежнев учудил — сбежал от охраны. Взяв себе в напарники своего помощника, генсек через черный ход покинул гостиницу и отправился гулять по городу. Эта прогулка оставила неизгладимый след в душах многих новороссийцев, которые имели возможность воочию увидеть человека, известного им только по телевизионным трансляциям да по газетным публикациям. А на набережной с генсеком приключился забавный казус. Как гласит легенда, к нему подошла некая старушка, которая… не узнала в нем венценосного правителя. Однако, с ходу определив в нем приезжего, бабуля внезапно посетовала: дескать, я фронтовичка, лично знала полковника Брежнева, но вот уже много лет никак не могу с ним встретиться. "А что бы вы ему передали при встрече?" — поинтересовался заинтригованный происходящим генсек. "Я бы сказала, что мы, новороссийцы, его помним и любим". Говорят, Брежнев от счастья чуть ли не прослезился и распорядился выделить бабуле новую квартиру. В Москву генсек возвратился 9 сентября, чтобы на следующее утро уже в официальной обстановке встретиться с министром иностранных дел Индии Сингхом.

В тот же воскресный день на ЦТ поменяла название музыкальная развлекательная передача "По письмам зрителей" — теперь она стала называться "Утренняя почта". Эта передача появилась на свет пару-тройку месяцев назад и довольно быстро стала популярной. В те годы развлекательных передач на советском ТВ было кот наплакал, а музыкальных — вообще труба. И вот на этом скучном фоне внезапно появилась передача, в которой популярные эстрадные артисты по заявкам телезрителей исполняли самые последние шлягеры. Она выходила в удобное время — в 10 утра каждое воскресенье (в первое время ее показывали по субботам в 9 утра) — и привлекала к себе внимание буквально всей страны. Пропустить ее считалось делом позорным, так как рабочий день в понедельник на всех предприятиях страны начинался именно с обсуждения того, что накануне показывали в "Утренней почте". Люди буквально с пеной у рта всерьез обсуждали новое платье Эдиты Пьехи, прическу Галины Ненашевой или костюм Муслима Магомаева.

Тем временем утром 9 сентября Высоцкий и Золотухин вылетели из Вильнюса (там находится на гастролях Театр на Таганке) в Ленинград, чтобы встретиться там с режиссером Леонидом Хейфицем, приступавшим на "Ленфильме" к съемкам фильма "Единственная". Вечером актеры вновь вернулись в Прибалтику и сразу зашли в номер к режиссеру Юрию Любимову, который присоединился к своему театру только что. Проговорили полночи: о репертуаре, о жизни. Обоих актеров волновал вопрос, позволит ли Любимов параллельно с работой в театре ездить на съемки фильма. Но Любимов отвечал уклончиво, чем здорово завел собеседников, особенно Золотухина, у которого в "Единственной" была главная роль. Тот про себя даже решил: не отпустит — уеду без разрешения!

Знаменитая актриса Любовь Орлова в эти дни находится в "кремлевке" — привилегированной больнице в Кунцеве. У нее обнаружен рак, однако врачи усиленно скрывают от нее этот диагноз, выдавая его за камни в почках. Орлова вроде бы знает правду, иначе не сказала бы однажды внучатой племяннице: "Я знаю, что у меня, хотя мне все врут. — И потом добавила: — Абсолютно не боюсь умирать. Я ведь в общем устала жить. Я много поездила, повидала. Все было в моей жизни".

Однако, несмотря на страшную догадку, Орлова в душе, видимо, надеется на чудо. Иначе чем объяснить, что в больнице она усиленно готовится после выписки сыграть какую-нибудь новую пьесу. Как пишет Д. Щеглов: "Худенькая, пожелтевшая, с темным шиньоном, в розовато-белой водолазке, она лежала в палате, обложенная книгами. Она мало кому разрешала навещать ее в больнице. Когда она поднимала на вошедших глаза с совершенно желтыми белками, становилось ясно, что все плохо. Тот, у кого был подобный опыт, поймет, что имеется в виду…

Большую часть дня в палате находился Александров. Ссутуленный, неподвижный, с коричневатыми мешками под глазами, все давно знающий; он мягко улыбался, рассказывая ей о Внуково, о своем новом сценарии, некоторые сцены из которого обещал прочитать в скором, совсем уж скором времени…"