Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди

Демичев принял их весьма радушно: усадил за стол и приказал своему секретарю принести для гостей чай и сушки (исконное угощение тех времен в начальственных кабинетах). Под этот чаек и полилась беседа, которая длилась около получаса. Говорили, естественно, об искусстве. Высоцкий, как бы между делом, стал сокрушаться о несчастливой судьбе спектакля Театра на Таганке «Живой»: дескать, в бытность министром культуры Екатерины Фурцевой постановке никак не удавалось выйти в свет. Демичев спросил: «А кто играет Кузькина?». «Золотухин», — ответил Высоцкий. «Это хороший актер», — улыбнулся в ответ министр и пообещал лично посодействовать в выпуске спектакля на сцену (ложь: спектакль будет разрешен только в конце 80-х, когда министром будет уже другой человек). Кстати, Демичев обманет ходоков и с диском-гигантом: скажет, что пластинка обязательно выйдет, однако свет увидит только очередной миньон. Впрочем, об этом я расскажу в свое время.

Тем временем звезда советского кинематографа Любовь Орлова находится в Кунцевской больнице. Как мы помним, врачи отпустили ее домой встретить Новый год, и вскоре после этого — в первых числах января — актриса вернулась обратно в больницу. Через несколько дней ее состояние резко ухудшилось. Как утверждают очевидцы, Орлова уже догадывалась, что умирает, жить ей осталось совсем немного. В эти дни она никого не допускала к себе в палату, кроме врачей и мужа Григория Александрова. Последний приезжал к ней каждый день и находился в палате до позднего вечера, после чего уезжал ночевать в их квартиру на Бронной.

22 января все было как обычно: Александров приехал в больницу, зашел в палату, где лежала жена, однако долго поговорить им не удалось — через полчаса Орлова внезапно потеряла сознание. Впервые за эти месяцы. Александров испугался настолько сильно, что подумал — это конец. Но врачи сумели привести Орлову в чувство. Увидев рядом с собой мужа, она слабо улыбнулась и посоветовала ему ехать домой: «Тебе надо выспаться, да и мне тоже», — произнесла она. Но Александров предпочел остаться. Остаток дня он провел рядом с женой, которая не произнесла больше ни слова — она заснула. В полудреме провел эти долгие часы и сам Александров. Наконец вечером его разбудили врачи и уговорили уехать домой: мол, изменений все равно не будет.

Рано утром на следующий день, примерно около семи утра, его разбудил телефонный звонок. На другом конце провода он явственно услышал голос жены: «Гриша, что же вы не приезжаете ко мне? Приезжайте, я жду…». Наскоро одевшись, Александров бросился к машине. Через полчаса он был уже в больничной палате, где лежала Орлова. Когда он вошел, та открыла глаза и произнесла всего лишь одну фразу: «Как вы долго…». И вновь провалилась в глубокий сон. А спустя несколько часов Орлова впала в кому. Александров пробыл возле нее до позднего вечера, после чего уехал домой. За весь день он даже ни разу не вспомнил, что сегодня — день его рождения.

В эти же дни врачи борются за жизнь еще одной звездной пациентки — жены Аркадия Райкина Ромы Иоффе. Как мы помним, 5 января у нее случился тяжелейший инсульт, как раз накануне предстоящих гастролей в Польше. В итоге место матери в труппе Театра миниатюр заняла ее дочь Катя Райкина. Но едва они приехали в Польшу, как оба на нервной почве заболели — у Кати пропал голос, а Райкин заболел воспалением легких. Тамошним врачам удалось-таки восстановить обоих, и гастроли состоялись. Все то время, пока театр находился в Польше, Райкин и его дочь ежедневно звонили в Москву и интересовались самочувствием Ромы. Их все время обнадеживали: все нормально, самое страшное уже позади. Врачи не преувеличивали: в конце января Рому действительно перевели в институт неврологии, где ее постепенно поставили на ноги. Правда, подвижность одной руки так к ней и не вернется, речь будет ограниченной. Но жизнь больной была спасена.

24 января Владимир Высоцкий и Марина Влади улетели в Париж. Высоцкий отбывал с родины в хорошем настроении: во-первых, несколько дней назад сам министр культуры Демичев пообещал ему скорый выход его первого диска-гиганта в СССР, а во-вторых — на следующий день актеру исполнялось 37 лет. Дата хоть и не круглая, но для Высоцкого этапная, не зря ведь в одном из своих произведений он написал о ней следующим образом:

С меня при цифре 37 в момент слетает хмель,
Вот и сейчас как холодом подуло:
Под эту дату Пушкин подгадал себе дуэль,
И Маяковский лег виском на дуло…