Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди

Когда силы правопорядка вошли на зону, на дворе была полночь. Подогретые спиртном и чифирем, зэки гостей не испугались и сами бросились врукопашную. Охранников стали забрасывать горящими головешками. Дело могло закончиться полным поражением сил правопорядка, если бы часть милиционеров не умудрилась спрятать у себя огнестрельное оружие. Началась стрельба на поражение. Только это смогло отрезвить зэков и обратить их в бегство. А спустя пару часов они и вовсе утихомирились. Их вывели из бараков, построили в «коробочки» и в течение нескольких часов держали на улице под дулами автоматов. И только затем в колонию прибыли основные силы областного УИНа. Следы крови потом отмывали по всему лагерю. Само собой разумеется, об этом бунте в советской прессе не было сказано ни слова. Зато радио «Свобода» вечером 22 сентября вволю поупражнялось в красноречии: — оповестило весь мир о том, что в Угличе полевая жандармерия подавила выступления угличских заключенных. Причем назывались какие-то заоблачные цифры погибших и раненых.

22 сентября Леонид Брежнев принял в Кремле советских и американских космонавтов, участвовавших в космическом полете «Союз» — «Аполлон». Генсек был плох: говорил невпопад какие-то странные вещи, путал имена. Однако присутствующие из деликатности делали вид, что все идет нормально. Брежнев всем космонавтам вручил часы, а те в свою очередь подарили ему часы «Омега» с московским временем, с которым летали в космос. Часы вручал Алексей Леонов, о чем он уже скоро пожалел. Послушаем его собственный рассказ:

«Вечером в программе «Время» показали следующую картинку. Брежнев что-то говорит мне, я ему показываю свои часы, он кивает головой, и на этом передача заканчивается. Создалось впечатление, что я ему говорю: «Время, Леонид Ильич, пора». Тогда все возмущались: «Как ты посмел допустить такое хамство, перебить генсекретаря!». Меня за это даже хотели из партии исключить. Пришлось долго оправдываться…».

Продолжает свою учебу в Краснознаменном институте ПГУ КГБ СССР, или Школе 101, Владимир Кузичкин. Учебный процесс для современных Штирлицев выглядел следующим образом. По общим вопросам, таким, как структура разведок основных капиталистических стран, читались лекции всему курсу. Подробнее же вопросы разведки изучались в отделениях по тридцать человек. Причем, если лекции о структуре КГБ были поверхностны, то лекции о структурах ЦРУ или Британской секретной службы были более детальными: сопровождались схемами и диаграммами, назывались имена американских и английских офицеров разведки.

Студентов также обучали правилам конспирации и вербовки агентов. Одновременно они изучали кучу технических дисциплин, таких, как фотография, тайнопись, подбор и подготовка тайников, использование специальной аппаратуры для ближней связи с агентами и т. п.

Уделялось внимание и физподготовке, правда, она не была основной дисциплиной. И хотя именно с 75-го года в качестве обязательной физической дисциплины в Школе 101 ввели карате, однако студентам каждый раз напоминали, что главное в их работе не кулаки, а мозги. Та же ситуация была и с огневой подготовкой: тот же Кузичкин за год обучения будет держать пистолет Макарова всего один раз и выстрелит из него три раза.

24 сентября Леонид Брежнев вновь принял у себя большую группу делегатов — на сей раз это были зачинатели стахановского движения. Как мы помним, в самом конце августа страна праздновала круглую дату — 40 лет со дня рекорда Алексея Стаханова и зарождения движения его имени. Брежнев в те дни находился не в лучшей форме, поэтому празднества прошли без его участия. Однако выздоровев, генсек решил наверстать упущенное и собрал у себя в Кремле группу именитых стахановцев: Константина Борина, Марию Виноградову, Ивана Гудова, Константина Петрова и других. Была у него задумка пригласить на встречу и самого виновника торжества, но его от этой затеи Отговорили: сказали, что Стаханов неадекватен и вполне может учудить какую-нибудь неожиданность. В газетах, освещавших встречу, про это, естественно, не было сказано ни слова. В них имя Стаханова вообще было упомянуто вскользь: мол, Брежнев попросил гостей передать Стаханову большой привет и пожелание скорейшего выздоровления.

Между тем Владимир Высоцкий вместе с Театром на Таганке, завершив гастроли по Болгарии, 24 сентября вернулся на родину. Два дня спустя Высоцкий был в гостях у актрисы Вахтанговского театра Людмилы Максаковой, где под хорошую закусь спел несколько песен. Среди них была и новая — «Баллада о детстве» («Час зачатья я помню не точно, значит, память моя однобока…»). Песня поразила всех присутствующих. А через день Высоцкий «развязал». Вот как об этом вспоминает Э. Володарский: