Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди

В понедельник, 19 мая, пионерская организация имени В. Ленина отмечала свой очередной день рождения — 53-й по счету. Хорошо помню тот день, поскольку был одним из главных действующих лиц торжественного ритуала приема в пионеры наших третьеклассников. По установленной традиции прием в пионеры разбивался на две очереди: в первую попадали отличники и хорошисты учебы, во вторую — все остальные. Причем, если попавших во вторую очередь принимали более скромно — в школе, то первоочередникам устраивали настоящий праздник, принимая их на главной площади страны — Красной. Кстати, меня самого принимали именно там (в марте 72-го), а вот моему среднему брату Роме повезло меньше — в тот майский день 75-го в пионеры принимали его одноклассников-первоочередников, но его самого среди них не было — он не входил в число отличников или хорошистов.

В тот день я выполнял почетную миссию — выносил школьное знамя, поскольку вот уже более полугода исправно служил школьным знаменосцем. Скажу прямо, должность почетная, но очень уж обременительная. В то время как все мои одноклассники после уроков спешили домой, мне частенько приходилось оставаться в школе и вместе с двумя моими партнершами маршировать по пустым коридорам, отрабатывая необходимые знаменосцу навыки. А если учесть, что мне еще приходилось участвовать в различных районных и городских смотрах знаменосцев, то легко представить, что свободного времени у меня почти не оставалось. Короче, каторга та еще. Но это я в те дни так думал, а теперь, глядя с умилением на свои тогдашние фотографии, мое сердце переполняется гордостью: как же, я — школьный знаменосец! Но вернемся в май 75-го.

20 мая Владимир Высоцкий, только-только вернувшийся из-за кордона, приехал на квартиру к фотографу Валерию Плотникову. Причем, когда последний открыл ему дверь, в первые мгновения он приятеля просто не узнал — лицо Высоцкого украшала борода. И только знаменитый голос с хрипотцой выдавал в нем шансонье всея Руси. Между тем он пришел к Плотникову не ради праздного любопытства, а по делу — тот обещал сделать несколько профессиональных снимков актера. Теперь эти снимки известны всему миру — на них бородатый Высоцкий сидит на кухне у Плотникова (пол там выложен кафельной шашечкой), а за его спиной висит огромная афиша спектакля «Гамлет». На следующий день фотосессия продолжилась, причем на этот раз Высоцкий приехал не один, а со своим другом, коллегой по «Таганке» Иваном Бортником.

В тот день, когда Высоцкий с Бортником позировали фотографу, диссидента Анатолия Марченко наконец-то доставили по этапу к месту назначения — поселок Чуна Иркутской области. Его сопроводительный формуляр, представленный в местное отделение милиции, был перекрещен по диагонали широкими красными полосами, что означало: склонен к побегу. Но начальник отделения даже не обратил на этот знак никакого внимания, иначе не стал бы выпроваживать «склонного к побегу» на ночь глядя на улицу, даже не удосужившись предоставить ему место под ночлег. Крышу над головой Марченко нашел себе сам. Единственное, что сделали в милиции, — выписали ему направление на работу на лесозаготовительный комбинат. Поскольку еще в 70-м Марченко здесь же отрабатывал свой надзор, у него осталось множество знакомых. Работать Марченко стал там же, где и раньше, — подавал вручную к пиле сырой шестиметровый брус. Работа не для слабых, но чунские власти специально используют Марченко на тяжелой работе — видимо, чтобы не было желания куда-нибудь сбежать.

В эти же дни загремел в тюрьму и будущий писатель Виктор Доценко. Как мы помним, 9 мая его угораздило подраться в кафе «Печора» с неизвестными людьми, которые, судя по всему, были провокаторами из КГБ (у «конторы» был давний зуб на Доценко), и в итоге вся эта история закончилась для Виктора печально — его упекли в Бутырку по статье 206 (хулиганство). Несмотря на то, что следствию так и не удастся найти в его действиях состава преступления, суд вынесет ему приговор — 2 года лагерей. Уже позднее Доценко узнает, что на судью надавили все те же чекисты — двое сотрудников КГБ в течение часа мурыжили женщину в ее кабинете и заставили-таки впаять Доценко срок. Правда, они настаивали на максимальном сроке, а судья дала по минимуму — два года. Свой срок Доценко будет отбывать в нескольких километрах от города Княж-Погоста, что в Коми АССР.