Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди

Клара Новикова тем летом сменила место жительства — перебралась из Киева в Москву. Сделать это ее заставил замдиректора «Москонцерта» Валентин Леонидов, который посулил ей большие перспективы в Первопрестольной. Новикова приехала в столицу одна, оставив на родине родителей, а также мужа с ребенком (последних она собиралась вызвать к себе при первом же удобном случае). Поселилась артистка в гостинице «Москва», причем номер выбрала самый дешевый — под самой крышей. На остающиеся от уплаты за номер деньги Новикова баловала себя различными лакомствами: каждый вечер она посещала расположенный под гостиницей гастроном, где покупала косхалву, пирожные.

Концертов у нее поначалу было много, но все они проходили в небольших залах и получала артистка за эти выступления весьма скромные деньги. Но однажды ей улыбнулась удача: ее включили в число артистов (а там были «Веселые ребята», Жанна Бичевская, Александр Лившиц и др.), которые должны были выступать в сборных концертах на стадионе в городе Рыбинске (за такие концерты платили двойную ставку). Окрыленная таким доверием, Новикова отправилась на гастроль, прихватив с собой монолог, с которым она победила на Всесоюзном конкурсе эстрады в октябре прошлого года. И просчиталась, поскольку он был рассчитан на зал куда меньших размеров, чем стадион. Короче, когда Новикова стала читать его в Рыбинске, тишина была как на кладбище. В итоге с двух последующих концертов Новикову сняли сами устроители. Среди коллег-артистов пошел слух, что она на стадионах и во дворцах «не проходит». С этого дня уделом Новиковой на какое-то время стали летние театры в парках культуры и отдыха.

Продолжается пребывание Высоцкого в Париже. Как мы помним, там же находится и приятель артиста Кирилл Ласкари, над которым Высоцкий берет шефство. Зная о том, что Ласкари давно мечтает купить модный джинсовый костюм, Высоцкий ведет его в один из магазинчиков, где, по выражению артиста, этого говна немерено, причем, дешево. Далее послушаем рассказ самого К. Ласкари:

«Мы спустились в подвал, заваленный и завешанный товарами из джинсовой ткани. Глаза разбегались. Покупателей не было. Двое парней-продавцов в залатанных джинсах и жилетках из той же ткани явно скучали.

Меня обряжали черт знает во что. Руководил примеркой Володя. Неожиданно с гиканьем в подвал ворвалось странное существо с ярко накрашенными губами, шляпке с пером и манерами барышни очень легкого поведения. К моему удивлению, это был мужчина. Чмокнув в щеки хозяев, он кинулся к Володе, пытаясь его облобызать тоже.

— Но, но, но! Ты это брось! — отстраняясь от него, громовым басом на чисто русском языке прокричал Володя. — Пидерас, — объяснил он мне.

— Москва Руссо! — обрадовалось существо и, сплясав то, что в его представлении являлось танцем уроженцев нашей Родины, кинулось на меня.

— Рассчитывайся и бежим, а то он тебя… ты ему понравился, — говорил Володя, оттаскивая от меня существо. Продавцы хохотали.

Когда, уже дома, Марина узнала, сколько мы заплатили за костюм и где его купили, она ужаснулась нашему, вернее, Володиному легкомыслию. Подвал считался одним из самых дорогих — даже для состоятельных парижан — модных магазинов…».

17 июля в Москве, на 72-м году жизни, скончался выдающийся советский актер и режиссер Борис Бабочкин. Как мы помним, в конце мая он почувствовал себя плохо и угодил в Кунцевскую больницу. Рассчитывал пролежать там до начала июля, чтобы осенью закончить работу над телевизионным спектаклем «Достигаев и другие», где ему осталось доснять каких-то 5 минут. Но, увы, не получилось — не выдержало сердце.

В тот же день на космической орбите состоялась стыковка двух кораблей: советского «Союза-19» и американского «Аполлона». За несколько часов до того момента, когда космонавты двух супердержав заключили друг друга в крепкие мужские объятия, в Центр управления полетами прибыла высокая комиссия во главе с секретарем ЦК КПСС Дмитрием Устиновым. Тот передал одному из руководителей полета А. Елисееву напечатанное приветствие Л. Брежнева космонавтам и сказал, что оно должно быть зачитано перед телекамерами в момент космической встречи. Но эта просьба приводит Елисеева в смятение. Ведь такое приветствие нельзя передавать в то время, когда космонавты и астронавты беспорядочно плавают по кабине. Надо, чтобы все были на экране, лицом к зрителям, и делали вид, что внимательно слушают. Но открыто попросить наших космонавтов сразу после встречи разместить американцев рядом с собой и устремить взоры в камеру нельзя. Такой радиообмен вызовет немало толков. Видимо, придется обходиться намеками. И еще: кто должен читать приветствие? Короче, Елисееву пришлось изрядно поломать голову над этими вопросами.