Жизнь женщины в Средние века. О чем молчат рыцарские романы?

Рыцари и дамы поклонялись не плотской любви, но любви возвышенной, поэтической, или «минне» (нем. Minne), – благородному союзу двух любящих сердец. При этом считалось, что сексуальная любовь, основанная на половом влечении, проходит после того, как любовники удовлетворят свои желания. И только тот, кто несет в своем сердце одухотворенное чувство, способен сохранить душу в чистоте.

Путь служения даме трубадуры подразделяли на несколько степеней. Первая степень – любовь колеблющаяся, когда влюбленный рыцарь даже не осмеливается поведать о своем чувстве. Вторая степень – любовь просящая, когда рыцарь, поощряемый дамой, открывается ей, после чего просит о милости. Третья степень – любовь услышанная, когда рыцарь своей мольбой и служением добивается некоторого поощрения, дама соглашается подарить ему свою ленту, платок, перчатку, кольцо или поцелуй. И наконец, четвертая степень – любовь дружеская. Дама делает рыцаря своим другом, подарив ему кольцо и поцеловав. При этом рыцарь клянется в вечной преданности, вставая на колени перед дамой, как вассал перед своим сеньором. С этого дня рыцарь открыто носит цвета своей дамы, и даже ее законный супруг не должен в этом препятствовать или предъявлять претензии.

Далее, получая какой-либо знак внимания от дамы, не важно, что это будет – перчатка, платок, кольцо или особенные отношения, трубадур не имеет права разглашать то, что произошло между ним и его возлюбленной. В противном случае его ждет наказание. Так, Арнаут де Марейль, влюбленный в Аделаиду Паувер, однажды за свои песни удостоился поцелуя дамы. На радостях забыв о долге рыцаря, он написал два стихотворения, в которых осветил сие знаменательное событие. В результате Аделаида изгнала Марейля из своих земель, тот попытался спасти положение, предложив ей честный брак. Аделаида была вдовой сеньора Транкавеля и матерью Раймунда-Роже и теоретически могла выйти вторично замуж. Тем не менее проступок рыцаря она сочла непростительным, и преступивший границы трубадур получил отказ. Уехав, он затосковал и вскоре умер, не выдержав разлуки с любимой.

Все о ней говорит: утром ранним заря,
И цветы, что весной украшают поля,
Все твердит мне о ней, о прекрасных чертах
И ее воспевать побуждает в стихах,
Ее первой красавицей мира готов
Я назвать, хоть и много на свете льстецов;
Прозывали они так красавиц своих;
Имя точное ей – то прозвание их[6]

.

Пейре Видаль, самый известный трубадур Лангедока, был сыном обыкновенного кожевника и служил при дворе Раймона V Тулузского. Историки рассказывают, что Пейре всегда жаловался на то, что женщины обманывают и не любят его. При этом трубадур описывается как самый красивый мужчина того времени, который лучше всех одевался и имел в своей конюшне самых великолепных коней, самые роскошные экипажи и самое красивое оружие. Этот человек считался королем поэтов, и женщины откровенно млели во время его выступлений. Невозможно представить, что все дамы отказывали столь видному и одаренному мужчине. Куда резоннее предположить, что леди того времени открыто соперничали за право иметь в своем окружении такого блистательного кавалера, как Видаль. Отчего же тогда Пейре жалуется на невнимание со стороны прекрасных донн? А все просто: по законам «минне» трубадур был обязан говорить всем, что его не любят, и он часами вынужден плакать и петь под окнами своей дамы, а в награду та едва ли соблаговолит одарить его ласковым взглядом или своим надушенным платком. Трубадур не имеет права афишировать свои отношения с женщинами и даже намекать на полученные им знаки внимания, и Пейре, ставший рыцарем не по рождению, а за таланты, это отлично знал.

Влюбленные должны хранить свои сердца в чистоте и помышлять только о «минне», ибо она является не грехом, но добродетелью, которая делает плохих хорошими, а хороших – еще лучше.

Дама и влюбленный в нее рыцарь могут иметь собственные семьи и при этом оставаться верными друг другу по духу, но не по плоти. Вот слова трубадура Вильгельма Монтаньаголя:

Влюбленные должны хранить свои сердца в чистоте и помышлять только о «минне», ибо она является не грехом, но добродетелью, которая делает плохих хорошими, а хороших – еще лучше[7].