Жизнь животных. Рыбы и амфибии

В отличие от многих других бесхвостых земноводных жаба проводит зимнюю спячку в сухих земляных норах, далеко от воды. Такие норы она редко роет сама при помощи своих задних ног и предпочитает для своего постоянного укромного уголка мышиные норы и трещины в камнях. Сначала старые, затем молодые жабы в конце сентября или в начале октября заползают в найденные или вырытые ими самими норы, часто несколько животных вместе, защищаются от влияния холода нарытой землей, заткнув ею отверстие в свое помещение, и остаются в этих зимних норах неподвижными и окоченевшими вплоть до марта или апреля. Тотчас же по оставлении своего зимнего убежища они начинают спаривание и для этой цели держатся в каком-нибудь ближайшем водоеме, предпочитая, подобно зеленой лягушке, самые маленькие лужи^[407]. Несмотря на то что у самцов серой жабы нет пузырей-резонаторов, они обладают стонущим или нежно блеющим голосом. О спаривании, прежде всего, можно узнать по этому голосу, который самцы издают день и ночь. Каждый самец, если может, отыскивает самку, обхватывает ее обычным для лягушек образом, но с такой силой, что пальцы в полном смысле вонзаются в кожу и снаружи не видны. Таким образом, по уверениям внимательных наблюдателей, он, не слезая, крепко сидит на самке 8–10, даже 28 дней, пока наконец эта длинная прелюдия не кончится и не начнется метание икры. Лейдиг заметил, что, по крайней мере в Германии, число самцов далеко превосходит число самок^[408]. За недостатком самки своего вида самец, совершенно как водяные лягушки, плотно наседает на других животных, в особенности на рыб, и последние, как Ферстер наблюдал у золотых рыбок, могут погибнуть от подобных сильных объятий^[409]. Икра выходит в виде двух шнуров, из которых каждый развивается в особом яичнике и яйцеводе; отложение икры, однако, совершается с перерывами, самец оплодотворяет отдельные части шнуров. Как только кусок шнура выйдет из яйцевода, совокупившаяся пара на минуту принимает более удобное положение, всплывая на поверхность воды и до некоторой степени отдыхая; затем они опять ныряют в глубину, где вновь выходит и оплодотворяется новый шнур. Эти движения повторяются одно за другим, 8–10 раз; но как только выйдет последний кусок яйцевого шнура, самец оставляет самку и они отдельно выходят на сушу. Яйцевые шнуры имеют толщину карандаша, достигают 3–5 м длины и заключают в себе несколько тысяч яиц. Еще в пору спаривания эти шнуры благодаря движениям совокупившейся пары в разные стороны наматываются около водяных растений и тому подобных предметов, почему и остаются на дне. Через 2–3 дня яйца заметно увеличиваются, через 4–5 дней растягиваются; в теплую погоду на 12 или 14, а в холодную на 17 или 18 день личинки, развившиеся в яйце, прорывают его оболочку, а 2 дня спустя оставляют и ил. С этих пор превращение их протекает уже по известному плану. Головастики жаб — маленькие черные животные, охотно живущие общественно. В конце июня у них уже образовалось 4 ноги и, когда это произошло, молодые, необыкновенно маленькие в сравнении с остальными бесхвостыми земноводными жабы покидают воду, хотя хвост их в это время не совсем еще ссохся. С этого момента они ведут образ жизни своих родителей, но гораздо оживленнее в своих движениях и прыгают довольно хорошо. Рост их очень медленный; но и они на пятом году жизни уже становятся половозрелыми. Продолжительность их жизни значительна. Пеннант рассказывает про одну жабу, которая пробыла в неволе 36 лет и прожила, быть может, еще дольше, если бы случай не лишил ее жизни.

Продолжительность жизни жаб существенно зависит от содержания. Правда, они имеют сравнительно немного врагов, так как благодаря выделению желез хищные животные, за исключением змей, не решаются хватать их, но и размножение жаб относительно невелико, так как вследствие беспечности родителей при высыхании незначительных луж часто гибнут тысячи личинок. Самым же злейшим врагом их является безрассудный, злой человек, который непростительным образом преследует как раз взрослых, а следовательно половозрелых жаб, чем вредит своему собственному хозяйству.