«Во время моего пребывания в Абиссинии, — говорит Брэм, — я часто видел гамадрилов. Их довольно много на горах Абиссинии и южной Нубии, до северной границы области тропических дождей. Чем богаче растительность на горах, тем охотнее селятся там гамадрилы. Близость воды — необходимое условие для жизни этих животных. Иногда они довольно большими обществами спускаются в степную полосу морского прибрежья, но большинство все же остается в горах. Здесь каждое стадо занимает пространство от 1½ до 3 миль в поперечнике. Маленькими стадами эти обезьяны встречаются редко. Мне только раз пришлось увидеть группу в пятнадцать-двадцать обезьян. Обычно стаи значительно больше. В каждой стае бывает несколько взрослых самцов. Они огромного роста. Их челюсти вооружены зубами, более длинными и крепкими, чем даже зубы леопарда. Старые самцы имеют длинную гриву зеленовато-бурого цвета. На ногах, на голове, а также по бокам волосы светлее. Голое лицо грязно-маслянистого цвета, а седалище — ярко-красного. Чем старше павиан, тем светлее волосы его епанчи. Взрослых самок в стаде обычно вдвое больше, чем самцов. Остальная часть стада — это детеныши и обезьяны-подростки.
Гамадрилы совсем не боятся местных жителей и спокойно проходят мимо чернокожего человека. Белый человек возбуждает в них некоторое опасение, но и от него гамадрилы не всегда убегают. Совсем по-другому павианы ведут себя, если заметят приближение собак или леопарда. Тогда старые самцы поднимают страшный рев, бьют рукой о скалу, скалят зубы и, сверкая глазами, смотрят сверху на нарушителей своего спокойствия.
Первое общество гамадрилов, которое я видел, отдыхало после утренней прогулки. Обезьяны разместились на гребне кряжа. Я уже издали заметил высокие фигуры старых самцов, но сначала принял их за обломки скал. Все обезьяны повернули головы в нашу сторону. Только детеныши продолжали беззаботно играть да несколько самок не бросали своего любимого занятия и попрежнему усердно искали насекомых в шерсти старого вожака. Стадо, наверно, так и осталось бы в выжидательном положении, если бы с нами не было двух смелых и чутких борзых собак. Собаки залаяли. Тогда все стадо поднялось, вероятно с намерением найти себе более безопасное убежище. Обезьяны, одна за другой, двинулись вдоль горного кряжа и скоро исчезли из виду. Однако, обогнув долину, мы вскоре заметили все стадо на совершенно отвесной скале. Я до сих пор не могу понять, каким образом они могли там удерживаться.
Когда собаки вновь бросились на гамадрилов, их оставалось уже немного. Один полугодовалый детеныш, увидя собак, пронзительно закричал и бросился на обломок скалы поблизости от них. Мы уже рассчитывали достать его живым. Но со скалы величественно и гордо, не обращая на нас ни малейшего внимания, прямо к собакам спустился один из самых сильных самцов. Он подошел к детенышу, обласкал его и, взяв на руки, направился в обратный путь. Собаки были так сконфужены, что позволили ему спокойно удалиться. Мужество самца внушило нам такое уважение, что никто из нас не подумал помешать его обратному шествию, хотя обезьяна проходила от нас на расстоянии выстрела…
Мне самому, — продолжает Брэм, — удалось наблюдать живших в неволе гамадрилов и ухаживать за ними. Молодые гамадрилы добры, послушны, привязаны к своему воспитателю, хорошо относятся к людям и мирно уживаются с другими обезьянами. По своему характеру и поведению гамадрилы напоминают кротких бабуинов и пользуются общей симпатией. С течением времени их характер меняется. Чем старше гамадрил, тем резче проявляются его неприятные качества».
Родина обоих павианов — Гвинейский берег Западной Африки. Они держатся стадами в горных лесах, частью на скалах, частью на деревьях.
Молодой мандрил — очень милый зверек. В клетке среди многочисленного общества других обезьян мандрил весело шалит. Мандрилов очень трудно воспитывать. Большинство из них в неволе погибает. Правда, бывают и исключения: так, в Московском зоопарке долго жил мандрил Пупсик. Сейчас в зоопарке живут дрилы.