Главную пищу малого подковоноса составляют насекомые без жестких покровов: мелкие ночные бабочки, мухи и мотыльки. Кроме того, как это доказано наблюдениями, малые подковоносы сосут кровь. Известный исследователь Коленати установил, что подковоносы пили кровь других летучих мышей, помещенных вместе с ними в одной комнате. Спустя несколько дней этот натуралист, желая показать своих подковоносов приятелю, увидел следы кровавого побоища. Несколько подковоносов было убито и частью съедено, а у их победителей на летательных перепонках около тела Коленати нашел свежие ранки со вздутыми краями. Он установил, что эти ранки нанесли подковоносы, сосавшие кровь. Тот же наблюдатель сообщает, что ему приходилось видеть такие же маленькие ранки с вывороченными краями и на ручных голубях; это его вполне убедило в ночных нападениях подковоносов на голубей.
На людей и крупных млекопитающих эти маленькие европейские кровососы никогда не нападают.
Он значительно крупнее малого — длина его тела вместе с хвостом достигает 9 сантиметров. Все же название «большой» имеет относительное значение, так как и эта летучая мышь вдвое меньше воробья. Самцы большого подковоноса пепельно-серого цвета, самки — красновато-серые; спина у тех и других окрашена темнее, чем грудь и брюшко.
Живут большие подковоносы сообществами. Для зимней спячки и дневного сна они выбирают обычные для летучих мышей убежища. Широкие, но короткие крылья делают полет их довольно неуклюжим. Летом в горах большие подковоносы поднимаются до высоты в 2 километра.
Коленати, специально изучавший малых подковоносов, считает кровососом и большого. Он предполагает, что этот подковонос, летая по ночам над лесами и ущельями, отыскивает серн и косуль и высасывает у них кровь. Многие наблюдатели неоднократно видели, как большие подковоносы порхают вокруг гнезд белок. Это делает предположения Коленати вероятными, но прямых доказательств, что эта летучая мышь сосет кровь, все же нет.
Длина этой летучей мыши около 11 сантиметров, при размахе крыльев в 37 сантиметров. Вечерница только на 5 сантиметров короче воробья. Мех ее на всем теле красновато-бурого цвета, уши и летательная перепонка темнобурые.
Вечерницы держатся преимущественно в старых обширных лесах, где охотятся за насекомыми. Вылетая иногда за несколько часов до заката, они носятся вокруг вершин высоких деревьев и так быстро и сильно взмахивают крыльями, что их мелькание едва заметно. Иногда, гоняясь за насекомыми они стрелой летят на неподвижно развернутых крыльях, словно катятся по воздуху иногда камнем падают вниз и тотчас же снова взлетают вверх.
В майские вечера, когда всюду появляются майские жуки, эти вечерницы с писком гоняются за ними и, делая быстрые зигзаги, падая вниз, словно кувыркаются в воздухе. Быстрота полета и молниеносность поворотов вечерницы таковы, что даже чеглок, ловящий ласточек, не может схватить ее.
Лесоводы очень ценят рыжих кожанов, как и других летучих мышей, за то, что они охраняют леса. Кожан очень прожорлив: он может съесть за ночь более тридцати майских жуков. Он истребляет также дубовых листоверток, шелкопрядов и других лесных вредителей, поедая их в огромном количестве.
«Для дневного отдыха, — говорит Брэм, — кожан чаще всего забирается в дупла деревьев, в гнезда, выдолбленные дятлами, в конюшни, в нежилые лесные домики. Местопребывание его легко заметить, рассматривая вход в дупло или трещину: край входа от частого лазания становится гладким и жирным, а само жилище издает неприятный запах. В Германии, по наблюдениям Коха, такие места кожан выбирает и для зимней спячки. Впрочем, для спячки он предпочитает все же здания: чердаки, башни церквей, руины замков. В таких местах кожаны собираются сотнями и привешиваются друг к другу наподобие пчелиного роя. Это бывает лишь в те годы, когда они не перекочевывают в более теплые местности. Коленати наблюдал на Дунае, как кожаны целыми тысячами перелетали на запад».