Жизненно важный орган

Сейчас экземпляры, которые предстояло усыпить (так Шура про себя именовала то, что ей поручал Дейнин), были не лучше.

Но она уже привыкла ко всему.

Единственное, что ее интересовало, - побыстрее закончить работу.

И она механически двигалась от контейнера к контейнеру, заученно выполняя простые движения и думая о своем.

Кнопка открывания крышки - курок. Кнопка - курок. Курок... И опять курок...

Самые простые движения указательных пальцев.

Иногда рука ее пачкалась в какой-то скользкой, отвратительно пахнущей слизи, но она лишь сжимала зубы и терпела: ничего, вот закончу - и отмоюсь с мылом.

Двигаясь словно автомат, она безостановочно "усыпила" семерых, так что оставался всего один. Последний. Контейнер с номером сто восемьдесят пять.

Шура проделала обычные манипуляции (кнопка - пауза - крышка открывается - ствол инъектора направить внутрь), но вдруг застыла, как парализованная.

Потом медленно-медленно повернула голову, чтобы глянуть на то, что лежало внутри контейнера.

Ребенок, который там лежал, не шевелился. Он был бы похож на обычного, нормального новорожденного, если бы у него была нормальная голова. Но у этого головы почти не было. Во всяком случае, в привычном значении этого слова. Был только какой-то нарост, напоминающий набалдашник шеи, на котором не было ни рта, ни глаз, ни ушей. Только чуть заметные две дырочки ноздрей виднелись на плоском, синеватом в свете ртутных ламп лице.

Преодолевая себя, Шура подняла руку с инъектором и вновь замерла.

А потом инъектор глухо звякнул о бетон пола.

* * *

После ухода Шуры Дейнину удалось сделать многое. Посетителей сегодня почему-то больше не наблюдалось, хотя была среда, приемный день. И телефон звонил не так уж часто, так что оставалось время сосредоточиться на работе.

Прежде всего он закончил начатую еще в прошлом месяце статью для "Репродуктивной генетики", потом на три четверти написал следующую, на этот раз для "Проблем прикладной медицины", а напоследок всласть поковырялся в своей будущей докторской диссертации.

К действительности его вернул дребезжащий звонок внутреннего телефона.

Ярослав Владимирович взглянул на часы.

Для вечернего визита в инкубационную рановато.

Может, это Белке, то есть Белле Аркадьевне, вздумалось от скуки потрепаться с ним о том о сем?

Но это была не Белла. Голос в трубке оказался мужским и принадлежал он заведующему патологоанато-мического отделения Юрию Кемарскому - "главному по мертвецам", как его называли в Центре.

- Ярослав, привет, - обиженным голосом протянул "главный по мертвецам". - Одно из двух: или я слишком много пью, или ты... Иначе я ничего не понимаю!

- Ну, вообще-то мы с тобой действительно много пьем, Юра, - осторожно начал Дейнин. С заведующим ПАО он мог себе позволить мужское панибратство, которое было бы непростительной ошибкой по отношению к коллегам женского пола. - Правда, этот процесс почему-то носит слишком индивидуальный характер. Может, ты таким способом намекаешь на то, что пора бы встретиться и вместе, сплоченными усилиями раздавить зеленого змия?

- Да это всегда пожалуйста, - великодушно ответствовал Кемарский. Только я тебе не по этому поводу звоню...

Судя по его голосу, он действительно был чем-то расстроен.

- Ну, я слушаю тебя, - сказал Дейнин, беря карандаш и начиная рассеянно чертить загогулины на первом попавшемся под руку листе бумаги. - Какие проблемы? Может, кто-то из твоих подопечных ожил и сбежал?

- Вот именно! - огрызнулся Кемарский, сопя в трубку. - Только не мой подопечный, а твой, понятно?!

- Что ты имеешь в виду? - насторожился Дейнин. Он слишком хорошо знал "главного по мертвецам", чтобы не уяснить, что случилось нечто из ряда вон выходящее.

Кемарский мученически вздохнул: мол, тяжело, когда до собеседника доходит как до жирафа.

- Ты мне сколько трупов сегодня собирался передать? - деловым тоном спросил он.

- Восемь, - растерянно произнес Дейнин. - Тебе что, Белла не давала мой список?

- Давала, давала! - сказал, словно отмахнулся, Кемарский. - Но это в теории, друг мой Ярослав... А по факту их оказалось семь! У вас там что, нелады с арифметикой? Или вы в последний момент решили одного помиловать? Короче, разбирайся сам, но полчаса назад Зарубина сдала мне только семерых!

- Как - семерых? - тупо удивился Дейнин. - Подожди-ка, подожди... Ты можешь продиктовать мне номера тех, которых она тебе принесла?

Он перехватил поудобнее карандаш и принялся писать в столбик под диктовку собеседника.

Потом глянул в сводную таблицу.

Действительно, номеров в списке было семь, а не восемь, и среди них не хватало сто восемьдесят пятого.

- Ты можешь мне хоть что-то объяснить, Слава? - устало поинтересовался Кемарский.

Дейнин с досадой швырнул карандаш на стол.

- Завтра, Юра, - пообещал он в трубку. - Сейчас разберусь, а завтра перед тобой отчитаюсь.

И с досадой бросил трубку.

Посидел, барабаня пальцами по столу и уставившись в окно, за которым начинало смеркаться.

Потом поднялся, подошел к сейфу и достал из него коробку с инъектором, которую ему около часа назад вернула Шура. Повертел в руках аппарат, потом осторожно разрядил его.