Жизненное пространство

Шейла, по-прежнему зажимая рот ладонями, затравленно огляделась. Сердце бешено колотилось в груди, горячие слезы бежали по щекам, она была в шоке — впервые ей пришлось столкнуться с насильственной смертью так близко… что называется — лицом к лицу, и чувства, раздиравшие ее душу и разум в этот миг, совершенно не походили на те ощущения, которые она испытывала в рубке «Ворона».

Смерть, видимая на расстоянии, воспринимается совершенно иначе.

Ощущая, что дрожит всем телом, она прислушалась, не в состоянии пошевелиться.

Тихо прошелестела открывшаяся дверь. Что-то вкрадчиво прошуршало по полу операторского зала.

В груди застрял ледяной комок, который невозможно ни проглотить, ни вытолкнуть. Задушенный вскрик замер в мгновенно пересохшем горле, в ушах заломило от бешеного тока крови.

Она медленно повернулась и увидела открытую настежь оружейную пирамиду. Смертельно раненный оператор успел раскодировать ее, но дотянуться до одной из трех установленных в специальные гнезда импульсных винтовок так и не смог — не хватило сил.

Шейла медленно, стараясь не издать ни звука, протянула руку, взяла средний «ИМ» и, ощутив вес винтовки, вдруг шумно выдохнула, почувствовав, что грудь болезненно ломит от неосознанной задержки дыхания.

Шелест повторился.

Кто-то ходил в засыпанном осколками стекла операторском зале.

Палец нашел углубление в волокончатом прикладе, где пряталась кнопка активации. Нажав ее, она услышала, как тихо взвизгнул интегральный затвор.

Пребывая на грани нервного срыва, Шейла вдруг перестала ощущать боль — все чувства потонули в адреналине, не было ни страха, ни осознанности действий, лишь этот шум в ушах да еще что-то темное, неизбывное, восстававшее, как казалось, из непознанных глубин души.

Рывком распахнув дверь, она одновременно сжала сенсор гашетки и импульсная винтовка в ее руках задрожала, выплевывая длинную, неэкономную, веерную очередь.

С грохотом лопнули несколько простреленных навылет экранов, в воздух взметнулось дымчатое крошево пластика, по натянутым как струна нервам ударил ноющий, визгливый звук рикошета, и она вдруг поняла, что стреляет в пустоту, в свой страх, — в операторском зале никого не было, только ветер, врываясь в окно, шелестел какими-то бумагами, да автоматически ерзала, открываясь на половину своего хода, дверь в зал.

Импульсная винтовка резко взвизгнула, перезаряжаясь.

Шейла бессильно сползла по косяку, присев на корточки.

«Господи, что же случилось со мной… со всеми нами… с Элио… С Галактикой… со Вселенной?..»

По щекам бежали слезы, а она едва сдерживала себя, глядя на дымящиеся, простреленные навылет пульты, чтобы не расхохотаться, зло, истерично, давая выход тому ужасу, что продолжал стоять в груди удушливым, стылым комком…

Это было то самое чувство, от которого ее пытался оградить Илья.

Шейла смотрела на длинный пустой коридор, открывающийся за дверями операторского зала, и понимала, что должна встать, пройти по нему, спуститься по аварийным лестницам и двигаться к штабу Конфедерации через горящий, разрушающийся город, через инсектов, мимо сумеречных фигур «Фалангеров», которые охраняли периметр космопорта…

Даже думать об этом было жутко, но она нашла в себе силы встать и сделать первый шаг по направлению к двери.

Оказывается, обуздать сорокапятитонную машину намного легче, чем собственный разум — это Шейла поняла со всей отчетливостью.

* * *

Война…

Этот термин хорошо знаком людям, но до определенного момента мало кто задумывается над истинным смыслом знакомого, приевшегося слова.

Мы привыкли — где-то всегда идет война, не проходит дня, чтобы по каналам галактических новостей не передавали сообщения о локальных конфликтах. Кто-то делит территорию, кто-то ресурсы, кто-то сферы влияния, ну подумаешь: там-то погибло столько-то, разрушено… подавлено…

Все это скользит по периферии сознания, материализуясь, в лучшем случае, раз в году, в день независимости колоний, когда ветераны Конфедерации Солнц собираются на центральной площади Элио небольшими группами да по стеклобетону проходят маршем силы самообороны планеты

История тускнеет, забывается, и ты, мимолетом задумываясь над сводкой галактических новостей, не испытываешь положенного ужаса от переданных за сотню световых лет картин разрушений и смерти, оправдываешь себя тем, что невозможно объять необъятное, сопереживать всем и вся, как нельзя одному совестливому человеку накормить всех нищих…

А потом это приходит к тебе, в твой дом…

Приходит внезапно, не постучавшись, с воем совершающих несанкционированную посадку шатлов, остервенелым ревом космических истребителей, барражирующих над материком и пылающим городом…

В такие моменты большинство людей теряет разум. Тысячи человек мечутся в поисках спасения, не понимая, что за беда вдруг обрушилась на их головы, почему вокруг все горит и разрушается, где эти хваленые силы самообороны, которые должны преградить путь любой опасности еще на дальних подступах к планете?..

* * *