Жизненный путь Христиана Раковского. Европеизм и большевизм: неоконченная дуэль

Однако и во время процесса, и после него некоторые авторитетные общественные и политические деятели Запада вроде бы искренне поверили инсинуациям Вышинского, Ульриха и их хозяев. Среди них был даже посол США в Москве Джозеф Дэвис, писавший своей дочери 8 марта 1938 г.: «На процессе обнажились все основные пороки и слабости человеческой натуры – эгоистические устремления в их наиболее уродливой форме. Вырисовываются контуры заговора, который чуть не привел к свержению правительства». Американские публицисты М. Сейерс и А. Кан, приведшие эти слова Дэвиса, а также его заявление 1941 г. о том, что осужденные на процессах 1936–1938 гг. были германской «пятой колонной» в СССР,[1617] с безграничным доверием отнеслись ко всем безрассудным заявлениям и показаниям на суде по делу «правотроцкистского блока» и на других судилищах, недобросовестно скрывая те случаи, когда ложь и клевета прямо разоблачались зарубежной общественностью. Сейерс и Кан посвятили целый параграф своего объемистого и фальшивого от начала до конца опуса делу Бухарина и других; для них «шпионская деятельность» Раковского представала бесспорной.[1618]

Можно предполагать, что эти авторы, как, кстати, и посол Дэвис, не были столь уж наивными простачками, что за их «труд» они получили от сталинской агентуры тайную мзду. Что же касается Дэвиса, то его помощь сталинской клике оплачивалась ценнейшими сокровищами из художественных фондов СССР.[1619]

Особую позицию занимали те демократические общественные деятели Запада, которые, дружески и сердечно относясь к народу России, все же отождествляли еще с ним и его судьбой кровавого преступника Сталина и в условиях усиливавшейся опасности нацистской агрессии отказывались, как они полагали, «играть на руку врагам оплота социализма». Эти деятели отлично понимали сущность происходившего. Они, например Ромен Роллан, выдвигали утопические проекты, к примеру убедить Сталина, что его действия причиняют вред делу демократии и самому СССР. Роллан писал 3 марта 1938 г. Ж.-Р. Блоку: «Московский процесс для меня мучение… Резонанс этого события во всем мире, особенно во Франции и в Америке, будет катастрофическим. Не считают ли лучшие друзья СССР, что нужно срочно, самым быстрым способом доставить советским властям послание (закрытое, не предназначенное для печати), заклинающее их подумать о том, какие разрушительные последствия для народного фронта, для сближения социалистических и коммунистических партий, для совместной защиты Испании будет в этот момент иметь смертный приговор обвиняемым?»[1620]

Такого рода демарш предпринят не был, да он не мог ни на миллиметр сбить в СССР вал репрессий.

По всей видимости, ничем не завершилась попытка видного французского общественного деятеля радикала Э. Эррио оказать давление на внешнеполитическое ведомство, чтобы то обратилось к советским властям с просьбой об «оказании милости» Раковскому, которого считали во Франции одним из главных тружеников франко-советского сближения.[1621]

Софийский адвокат Величко Савов, искренний друг СССР, послал 10 марта Сталину телеграмму (с копиями Димитрову, Вышинскому, Раковскому): «Прошу сохранить жизнь Крыстю Раковскому – единственному оставшемуся в живых потомку великого революционера, борца за свободу Болгарии Савы Раковского».[1622] Савов пытался организовать кампанию и внутри страны, призывая с этой целью посылать телеграммы правительству Болгарии. Одним из немногих было обращение Болгарского союза адвокатов к советскому полпредству с ходатайством, чтобы подсудимым, среди которых находились два болгарина, была предоставлена полная свобода защиты и чтобы их не приговаривали к смерти. В числе подписавших были известные юристы и политики И. Фаденхехт и Д. Драганов.[1623]

Выходившая в США болгарская рабочая газета прокоммунистического характера придала своей в общем лояльной по отношению к СССР информации о процессе в Москве некоторые характерные интонации, явно ставившие под сомнение обоснованность обвинений. Говорилось, что среди подсудимых находится «Крыстю Раковский, болгарин, бывший советский посол во Франции и старый большевистский деятель».[1624] Позже эта газета изложила показания Раковского без какой-либо оценки.[1625]

Естественно, что Болгарская коммунистическая партия и ее деятели, как и другие партии III Интернационала, полностью поддержали все обвинения по адресу Х. Г. Раковского, солидаризуясь со сталинским террором. Даже бывший друг и единомышленник Георгий Бакалов в личной переписке, например в письме старому социалисту Стояну Нокову, клеймил Раковского как шпиона и предателя.[1626]