Жизненный путь Христиана Раковского. Европеизм и большевизм: неоконченная дуэль

Конференция, непосредственным организатором которой был швейцарский социал-демократический лидер Роберт Гримм, состоялась 5–8 сентября в небольшом поселке Циммервальд, в Альпийских горах, примерно в 10 километрах от Берна. Делегатов было немного. Они, по словам Троцкого, довольно горько шутили по поводу того, что полвека спустя после основания I Интернационала прогресс социалистического движения привел лишь к незавидному результату – «оказалось возможным всех интернационалистов усадить на четыре повозки».[136]

Здесь Раковский вновь встретился с Троцким, с которым еще более сблизился прежде всего потому, что их позиции по отношению к войне оказались почти полностью идентичными.

В Циммервальдской конференции участвовал еще один болгарин – один из лидеров «тесняков» Васил Коларов. Троцкий под псевдонимом послал в «Киевскую мысль» небольшую статью, посвященную этим двум балканским социалистам.[137] О Раковском в ней, в частности, говорилось (отчасти статья предваряла тот текст, который будет написан о Раковском для книги 1922 года издания): «Христю (так не вполне точно было передано его имя. – Авт.) Раковский – одна из самых “интернациональных” фигур в европейском движении. Болгарин по происхождению, но румынский подданный, французский врач по образованию, но русский интеллектуал по связям, симпатиям и литературной работе, Раковский владеет всеми балканскими языками и тремя европейскими, активно участвовал во внутренней жизни четырех социалистических партий – болгарской, русской, французской и румынской – и теперь стоит во главе последней». Цитируя резкий ответ Раковского французскому социалисту-оборонцу Ш. Дюма, Троцкий, по существу дела, фиксировал, что оба они – и он сам, и Раковский – во все большей степени поворачивали налево, ко все более активной антивоенной деятельности. Такому вектору способствовали их встречи и беседы в Циммервальде.

Участвовавший в конференции Ленин продолжал агрессивно и грубо отстаивать свои крайне революционные взгляды и полемизировал с большинством участников, включая Раковского и Троцкого, отнюдь не стесняясь в выражениях. Накануне конференции Ленин опубликовал статью «О поражении своего правительства в империалистической войне». Признавая, что Троцкий, Раковский и прочие центристы отвергают идею защиты отечества, Ленин продолжал атаковать своих соперников в социалистическом движении, обвиняя их в том, что они желают «совместить платоническую защиту интернационализма с безусловным требованием единства с “Нашей зарей”»[138] (речь шла о журнале меньшевиков, выходившем в Петербурге под редакцией А. Н. Потресова). Требование поражения своего правительства в империалистической войне Ленин считал аксиомой, которую оспаривают только «сознательные сторонники или беспомощные прислужники социал-шовинистов».

Большинство участников Циммервальдской конференции составляли центристски настроенные деятели, выступавшие за прекращение войны по соглашению держав. Позиция Троцкого была значительно левее, нежели названная, в том смысле, что он видел в заключении мира преддверие социальной революции. Примерно на такой же позиции стоял Крыстю Раковский, который вместе с Робертом Гриммом и итальянцем Константино Лаццари был избран в состав бюро конференции.[139]

Эта расстановка сил позволяла Троцкому оказывать значительное влияние на ход дебатов и итоги встречи, тем более что в отношении непосредственных задач его мнения и позиции основной массы присутствовавших были близки, а с некоторыми почти идентичны. Это позволило выработать общий антивоенный манифест, проект которого написали Троцкий и голландская социалистка Генриетта Роланд-Гольст, а затем окончательно отредактировал Троцкий.[140] Сам по себе этот факт был свидетельством все более возраставшего авторитета Троцкого, а вместе с тем и Раковского, в международном социалистическом движении.

Ленин, однако, оставался верным себе. Он писал о Роланд-Гольст другому голландскому социал-демократу Давиду Вайнкопу: «Совсем как наш господин Троцкий: “в принципе решительно против защиты отечества” – на практике за с фракцией Чхеидзе в русской Думе».[141] А в письме своей новой и ревностной стороннице А. М. Коллонтай он был еще откровеннее по адресу уже целой группы тех, кого считал единомышленниками Троцкого: «Рональд-Гольст, как и Раковский (видели его фракционную брошюру?[142]), как и Троцкий, по-моему, в с е вреднейшие “каутскианцы”… все в разных формах прикрашивают оппортунизм».[143]

Через полгода, в апреле 1916 г., по просьбе итальянских социалистов Христиан принял участие в международном антивоенном митинге в Милане. Возвращаясь из Италии, он остановился в Берне, встретился с Лениным и Троцким, установил связь со Швейцарской рабочей партией. Сам факт непосредственного контакта с Лениным свидетельствовал, что постепенно, хотя и не быстрыми темпами, Раковский приближался к позиции экстремистского крыла социал-демократии.