Жизненный путь Христиана Раковского

Когда все эти принципиальные вопросы обсуждались и решались на Украине, между членами Политбюро ЦК КП(б)У и правительства республики разногласия не возникали. Но на совещании работников национальных республик и областей Д. З. Мануильский, уже ранее, как мы видели, подпевавший «кремлевскому горцу» (выражение О. Мандельштама), почуяв, куда дует ветер, заявил, что не только у него, но и у других украинских деятелей «имеются серьезные расхождения с частью товарищей, возглавляемых тов. Раковским». Мануильский обвинил Раковского в конфедерализме, себя же назвал сторонником союзного государства.[459] Н. А. Скрыпник и Г. Ф. Гринько поддержали Раковского.[460]

Можно предположить, что и здесь (аналогично манере поведения на недавнем съезде) действовала коллективная тактика части украинских делегатов: некоторые идеи Раковский передавал другим. Так, особенно важным было выступление Скрыпника, который реально очертил границы федерализации: «Мы строим свое государство таким образом, что свободные объединяющиеся республики остаются внутренне независимыми, вместе с тем передавая определенную долю своей суверенности своему Союзу Социалистических Республик для экономической и политической борьбы вовне».[461]

Значительную часть своего заключительного слова Сталин посвятил «разногласиям с украинцами», прежде всего с Раковским. При этом Сталин грубо извратил мысль Раковского, приписав ему те предложения, которые тот и не думал выдвигать. Явно не непонятливостью, а злонамеренностью объяснялось заявление Сталина, будто Раковский настаивал на исключении из союзного договора фразы о том, что республики «объединяются в одно союзное государство» (на самом деле председатель СНК УССР выступал за сохранение этой формулы), предлагал не сливать наркоматы иностранных дел и внешней торговли (в выступлении Раковского Наркоминдел не упоминался вообще, а Наркомвнешторг предлагалось сделать объединенным).

Все эти инсинуации понадобились Сталину для того, чтобы обрушиться на предложение Раковского о двух президиумах палат. «Где же тут единое союзное государство, если у каждой республики останется свой НКИД и НКВТ? Разве это случайность, что украинцы в своем контрпроекте власть президиума ЦИК свели к нулю, разделив ее между двумя президиумами двух палат?.. – вопрошал Сталин. – Я усматриваю в этой настойчивости некоторых товарищей украинцев желание добиться в смысле определения характера Союза чего-то среднего между конфедерацией и федерацией с перевесом в сторону конфедерации».

Вся аргументация Сталина была подчинена логике бюрократической централизации, а подчас граничила с отсутствием всякой логики, что особенно ярко видно в попытке обоснования им необходимости отказа от наркоматов иностранных дел и внешней торговли в республиках. Если «одновременно имеются все эти наркоматы и в республиках, входящих в состав Союза, – утверждал он с непререкаемым апломбом, – то выступление всего Союза, как единого государства, перед внешним миром, очевидно, исчезает, ибо одно из двух: либо мы эти аппараты сливаем и перед лицом внешнего мира выступаем как единый Союз, либо мы этих аппаратов не сливаем, создаем не союзное государство, а конгломерат республик, и тогда у каждой республики должен быть свой параллельный аппарат».[462] Доказательств здесь не было никаких, но громкие безапелляционные фразы производили на аудиторию буквально гипнотическое впечатление.

Тем не менее Раковский вступил в полемику. Вначале он перебил Сталина, произносившего заключительное слово: «Вы говорите – объединяются (наркоматы. – Авт.), а не сливаются, так что когда мы переводим из слитных в объединенные, то получится тоже объединяющиеся». Это было вполне уместное и остроумное выявление сталинского догматизма, отказа учитывать интересы республик. Да и само по себе «вторжение» в сталинскую речь являлось проявлением неслыханной уже по тому времени дерзости. Но Х. Г. Раковский этим не ограничился. Он попросил слово по «личному вопросу» для ответа Мануильскому и Сталину.[463]

Раковский выразил протест против попытки Мануильского разъединить украинских руководителей на сторонников единого государства и конфедералистов. Вопрос о конфедерации или федерации ни в ЦК, ни в СНК не стоял. «Я не упрекаю тов. Мануильского, что он ничего об этом не знает. Это естественно, потому что он ни на одном заседании не был и ни в одну из комиссий не входил по той простой причине, что его в Харькове не было… Но то, что меня удивило, это то, что тов. Сталину хочется создать аналогичную теорию. В истории партии и нашего конституционного строительства нужно внести такое представление, что вот здесь борются федералисты, конфедералисты и еще тов. Раковский наивных украинских членов ЦК ввел в заблуждение».