Жизненный путь Марины

Темнеет. Решаю заночевать в лесу. Кругом сухо, тепло. Небо ясно. На ночь съела кусочек шоколада. Дальше, думаю, придётся ещё сократить вечерний рацион.

28 сентября.

Идти стало легче. Тайга уже кое — чему меня научила. Сделала два равномерных тюка из одного и перекинула их через плечо. Вот теперь легко!.. Передо мной небольшая речка, метра три в ширину. Вброд не перейдёшь — глубоко, да и вода прохладная. Надо строить мост. Притащила несколько древесных стволов, перекинула с берега на берег. Нехитрая операция, но столько на неё пошло времени! Досадно. Однако с тайгой не поспоришь. Перешла речку. За речкой — длинная — длинная марь, окружённая лесом. Целый день уходит на обследование мари. Прошла километра три к западу — ничего нет, только лес замыкает марь. Прошла к востоку, выстрелила — ответа нет.

В голову лезут всякие неприятные мысли. Стараюсь их отогнать. Нужно думать только о том, чтобы идти, идти вперёд. По моим расчётам, самолёт должен был находиться за сопками, через которые я вчера и сегодня перевалила. Где же он? И верно ли я пошла на выстрел? Может быть, мне только послышалось?.. Нет, не может быть. Подруги живы, и я их найду, обязательно найду!..

На несколько минут присаживаюсь на кочку. Обдумав положение, решаю двигаться на восток. Там, за топью, видна низменность. Наверно, уж там не так топко.

Как трудно передвигаться по болоту! Стараюсь шагать по его краю, вдоль гряды сопок. Но до низменности далеко, сегодня не доберёшься. Заночую ещё раз под сопкой. Съедаю уменьшенный рацион шоколада и укладываюсь спать.

Сегодня унты сухие, потому что удалось избежать ходьбы по болоту.

29 сентября.

Спала крепко. Ночью ни разу не просыпалась, ничто меня не тревожило. Проснулась, как всегда, на рассвете и скомандовала самой себе: «Марина Михайловна, подъём!»

Схема поисков самолёта<Родина» — 29 сентября 1938 года.

Снимаю с себя тёплые вещи, в которых спала, и снова пускаюсь в путь в одном белье. Хорош, наверно, вид у штурмана!

Кончится ли наконец сегодня мой поход? Почему не летят самолёты?.. Очевидно, на «Родине» не работает аварийная радиостанция и Полина не может сообщить, где мы приземлились.

Что там случилось?..

Стая диких уток косяком пролетает на юго — запад. Маленькие серые птички кружат вокруг, у некоторых из них жёлтые хвостики. Очень много белок. Они резвятся, бегают по ветвям, громко щёлкают. Хорошо белкам — они дома…

Почему я не передала Полине, что от толчка при посадке кварцы могли выпасть из гнёзд! Наверно, потому и не работает аварийная радиостанция. Раз к нам не летят, значит передатчик не действует…

Полдень. Шумит мотор самолёта. Шум слышен издалека, но мне не видно самолёта. Через несколько минут шум затихает, и опять ничего нет…

День подходит к концу. Передо мною разостлалось большое болотистое поле. Припоминаю по сопкам и горам: ведь это то самое поле, над которым мы пролетали! Здесь где‑то близко должны быть два озера: одно поменьше, другое побольше. Теперь уже легче ориентироваться: понятно, куда я попала. Вряд ли здесь мог сесть самолёт. Подожду до утра, а там решу, что делать дальше.

30 сентября.

Просыпаюсь. Думаю: не слишком ли часто меняю направление? Ведь так можно окончательно забыть, куда идёшь. Решаю нарисовать схему своего продвижения и нанести на неё границы сопок и болот. Но где взять бумагу? Ничего нет, кроме обёртки от шоколада. На ней рисую схему своего продвижения за первые дни. Принимаю новое решение: искать снежную гору, вблизи которой я спрыгнула с парашютом. Она должна быть где‑то близко. Если выйти за марь, вероятно откроется цепь с этой снежной горой.

Ясно, что я иду не в том направлении. Где же моя «Родина»? Где Валя и Полина? Наверно, думают: «Пропала наша Маринка». Сегодня пятые сутки, как мы расстались. Очевидно, эхо выстрелов меня обмануло. Но куда возвращаться?..

Последние два дня я иду вдоль мари, по краю сопок. Прямо на юг, через марь, вижу вторую гряду сопок. Они закрывают от меня горизонт. Значит, надо идти через марь, подальше от сопок. Тогда покажется горизонт и уж наверно я увижу свою снежную гору. Шагаю по кочкам. Между кочек — вода. Промочила унты. Хорошо бы на ночь развести костёр, но из чего? Кругом болото. Выбираю место, где побольше кочек. Разуваюсь, обёртываю ноги болотной травой, поверх надеваю сырые носки. Сняв с головы шлем, ио упрятываю в него обе ноги. Сегодня ночью придётся быть начеку. Кругом меня болото. Неосторожное движение — и я окажусь в воде…

1 октября.

Ночью было очень холодно. Проснулась — заморозки. Унты лежат рядом, на кочках, замёрзли и стали твёрдыми, хоть топором руби. Натянуть их на ноги невозможно.

Болото подёрнулось ледяной коркой, трава — инеем. Мне нужна вода, чтобы размочить унты. Ломаю тонкую корочку льда. Окунаю унты в воду. Проходит целый час, прежде чем они оттаивают настолько, что их можно «адеть на ноги. На сей раз иду в полном обмундировании. Очень холодно в мокрых унтах.