Читаем Жизненный цикл Евроазиатской цивилизации – России. Том 3 полностью

Холопы, составлявшие особую прослойку сельского населения страны, делились на три основные категории: дворовую челядь, служившую в усадьбах феодалов в качестве личной прислуги и приказчиков; военных холопов, составлявших костяк «феодального войска»; и холопов страдников, которые обрабатывали барскую запашку. По Соборному уложению 1649 года были существенно ограничены источники пополнения холопства. Отныне холопами могли стать только вольные люди, а крепостным и служилым людям путь в холопы был закрыт. Был установлен бессрочный порядок сыска беглых холопов. После введения в 1678 году подворной подати, холопы впервые, наряду с крестьянами, посадом и приходским духовенством, стали податным сословием.

Основную рабочую силу в хозяйствах светских и духовных землевладельцев составляли «люди дворовые» (холопы) и зависимые крестьяне. Родившиеся в холопстве назывались «людьми старинными». Владелец холопов мог получить их в наследство от своих родителей по духовной грамоте (тогда они назывались духовными). Также он мог получить их или в приданое (приданные), или приобрести благодаря вступлению их в брачные отношения с его холопами («по робе холоп, по холопе раба»), или захватить в бою (полоняники), или купить, фиксируя сделку в полной грамоте (полные). Покупка холопов чаще всего происходила «с доклада» (с разрешения) наместнику или волостелю (управлявшими городом и волостью), поэтому они иногда именовались докладными. Наряду с полными и докладными холопами появляются «люди кабальные», ранее входившие в состав полных холопов. Полные, докладные, кабальные люди, как правило, жили во дворе своего господина, получая, поэтому наименование дворовых.

Все эти группы дворни занимали различное место в хозяйстве землевладельцев. Часть их использовалась в качестве дворовой челяди, т.е. поваров, конюхов, сапожников, хлебников, плотников и т.д. Большинство же холопов обрабатывало господскую пашню (страдные люди). Они часто имели движимое и недвижимое имущество – «собину» или «данье» от господина. В состав их имущества входил рабочий скот, взятый иногда с условием уплаты господину оброка. Бывали случаи, когда по завещанию вотчинник передавал своим людям ту землю, которую они раньше обрабатывали на господина. Холопы, таким образом, превращались в крестьян. Высшая прослойка дворовой челяди состояла из ключников, приказчиков сельских и городских дворов, военно-служилого люда. Привилегированный разряд дворни составляли также военные послужильцы, сопровождавшие служилых людей в военных походах. Вооружали своих военных слуг сами вотчинники. Церковно-монастырские хозяйства, отказываясь от применения труда холопов, постепенно начинали все больше использовать наем свободных людей, главным образом, из числа крестьян.

Политико-экономическое и правовое положение крестьян. В XV–XVI веках происходило постепенное закрепощение крестьян, которые жили на княжеских, боярских, помещичьих и церковных (монастырских) землях. В исторической науке традиционно выделяют несколько основных этапов закрепощения крестьян:

1497 год – Судебник Ивана III, установивший единый срок крестьянских переходов в Юрьев день и единую плату за пожилое.

1550 год – Судебник Ивана Грозного, который подтвердил право крестьянских переходов только в Юрьев день и повысил вдвое, с учетом инфляции, плату за пожилое.

1581/1592 год – указ «О заповедных летах», наложивший «заповедь» на все крестьянские переходы в Юрьев день.

1597 год – указ «Об урочных летах», впервые установивший пятилетний срок («урок») сыска беглых крестьян.

1601–1602 годы – указы Бориса Годунова о восстановлении права крестьянских переходов в Юрьев день.

6) 1607–1637 годы уложение Василия Шуйского и указы Михаила Федоровича о новых «урочных годах» сыска беглых и вывезенных крестьян.

1649 год – Соборное уложение Алексея Михайловича, установившее бессрочный сыск беглых и вывезенных крестьян и холопов.

Указ о повсеместном закрепощении. В 1592 (1593) году, т.е. в эпоху правления Бориса Годунова, вышел указ (текст которого не сохранился), запрещавший выход уже по всей стране и без каких-либо временных ограничений. Введение режима заповедных лет позволило начать составление писцовых книг (т.е. провести перепись населения, создавшую условия для прикрепления крестьян к месту их жительства и их возвращения в случае бегства и дальнейшей поимки старым хозяевам). В этом же году «обелялась» (т.е. освобождалась от налогов) барская запашка, что стимулировало служилых людей к увеличению ее площади.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука