Жизненный цикл

— Есть ли среди вас те, кто недоволен чем-либо. Есть ли среди вас те, кто считает, что я причина каких-либо бед?

— Нет, повелитель, среди нас нет таких, кто был бы тобой недоволен, — отвечала толпа.

Мартин Смит прекрасно понимал, что ни один недовольный, будь их хоть целая сотня или даже тысяча, не выйдет и открыто не скажет, что он ему не нравится. Хотя количество людей, которые хотели бы убрать Мартина Смита с его места, было невелико. Это тот процент людей, которые всегда кем-то или чем-то не довольны. Иначе быть никак не может, такие всегда найдутся. Но они не посмели подать голос, эти люди всегда действуют тайно. И не столько потому, что так можно дольше существовать и вербовать в свои ряды единомышленников, сколько потому, что эти люди практически всегда трусливы.

— Я задал этот вопрос впервые за многие годы, которые являюсь вашим лидером, братья мои! — мощным голосом продолжил Смит. — Надеюсь, мне не придется его повторять!

Толпа молчала. На лицах большинства людей Мартин Смит читал покорность и преданность. Он уверовал в то, что недовольных действительно очень мало. И он был прав. Но принимать активные действия по нейтрализации таких людей следует начинать сразу, как они появляются. Это и собирался сделать Мартин Смит.

— До меня дошли слухи, что в наших рядах есть недовольные моим правлением. Я спросил вас открыто, хорошо ли живется вам и всем ли вы довольны. Был мне ответ, что все вы живете хорошо. Разочарованных мною среди вас не оказалось. И вот что мы сделаем, братья мои.

Смит специально сделал паузу, для акцента на том, что он будет говорить дальше, и продолжил:

— На время я сложу с себя полномочия вашего лидера. Посмотрим, что из этого выйдет. Если вы решите, что без меня хорошо, пусть так и будет — я освобожу свое место, и его займет более подходящий, по вашему мнению, человек. Если же спустя какое-то время вы попросите меня вернуться, я сделаю это с радостью, и все пойдет так же, как и было прежде.

Волнение охватило всех собравшихся. В глазах каждого отражалось недоумение.

— Мы не хотим, чтобы ты уходил, повелитель. Останься нашим лидером, Мартин Смит. Покажи тех, кто недоволен тобой, и мы сами разберемся с этими глупцами.

Такая реакция понравилась Смиту. Потому, что его поддерживали чуть ли не все, кто сейчас стоял перед ним, то есть великое множество подвластных ему взрослых членов общины.

И потому, что недовольных он так и не выявил, а это говорило о том, что их настолько мало (если таковые вообще были), что они пока не смеют высовываться.

— Я благодарен вам, братья мои, за поддержку, — снова заговорил Мартин Смит. — Я вижу, что каждый из присутствующих здесь верен мне. Но я так решил, и так будет! Я снимаю с себя все полномочия — живите, как жили. По прошествии времени вы должны решить, за кем последуете в дальнейшем. Либо за мной — и тогда я вновь займу место вашего старейшины, — либо вы выберете другого, и, соответственно, он займет это почетное место.

Толпа в едином порыве выразила нежелание таких перемен.

— Ни для кого не секрет, что мой род уже многие века служит нашему народу всем сердцем и душой. Я первый представитель рода Смитов, который столкнулся с недоверием к себе. Пусть сегодня ни один из присутствующих не вышел и не сказал об этом глядя мне в глаза, но такого рода слухи уже доходят до меня. По праву рождения мой сын Давид должен занять мое место, и я не хочу, чтобы ему пришлось столкнуться со злодеяниями тех, кто может копить недовольство моим великим родом. Путь те, кому не нравится жизнь со Смитами, выскажут это мне, но не моему сыну. Я хочу, чтобы мой сын был почитаем и уважаем вами еще больше, чем я.

После непродолжительной паузы Мартин Смит добавил:

— Поэтому я и снимаю с себя обязанности вашего лидера до тех пор, пока вы сами не сделаете выбор! А теперь разойдетесь!

Во взглядах людей Смит прочел глубокую печаль: они были на его стороне. Толпа онемела и в первые секунды не могла адекватно реагировать на сказанное их вожаком.

А тот подумал, что раз уж появились те, кто говорит плохое о нем, потомке и продолжателе великого рода Смитов, значит, необходимы решительные меры, чтобы обезопасить собственную власть и, что гораздо важнее, власть своего сына, а также его потомков.

Едва Мартин Смит закончил свою речь (заранее заготовленную и рассчитанную по времени) и, повернувшись к народу спиной, спустился с возвышения с намерением удалиться, как вдруг ясное небо стало темнеть. Люди поднимали головы, в ужасе глядя вверх. И вот полный страха и отчаяния крик разнесся над толпой. В первые секунды люди заметалась, а после все как один рухнули на колени. Они стонали и плакали, ища беспомощными глазами Мартина Смита.