Жизнеописание Парацельса или Теофраста фон Гогенгейма (1493–1541)

Став на время жителем Санкт-Файта, Парацельс с большим успехом занимался врачеванием. Его звали выписать лекарства тем многочисленным обессилевшим людям, которых доктора довели до полусмерти и потом отказались от них. Его методы лечения столь убедительно продемонстрировали их невежество и небрежение, что вокруг него вновь разгорелась прежняя профессиональная зависть. Одним из прибывших к нему на приём был врач короля Польши, Альберт База, совершивший путешествие в Санкт-Файт, чтобы у него проконсультироваться. Ещё один больной, от которого врачи отказались, прислал за ним. Он выписал лекарства и пригласил его на совместный обед на следующий день. Лекарство сотворило чудо, и больной с большим удовольствием отобедал со своим врачом спустя двадцать четыре часа. Злоба его профессиональных врагов, которых он пригвоздил к позорному столбу в «Хронике Каринтии», проявлялась с такой свирепостью, что однажды, когда он отправился в церковь в Филлахе, они собрались вместе со всех концов страны – из Штирии и Карниолы, а также из Каринтии и заполнили внутренний двор церкви с целью оскорбления и словом и действием во время его прохода туда и обратно. Это было странное зрелище для Табора, как назывался такой двор, поскольку в тех краях каждая церковь была укреплённым сооружением, чтобы укрывать женщин и детей внутри церкви, в то время как мужчины, стар и млад, обороняли Табор, отражая нападения турецких недругов. С одной стороны, примитивная трусость, с другой – бесстыдство привычного проявления злобности, которая произрастает из глупости.

Его странствия продолжались ещё два года. Мы почти ничего не знаем о том, где он путешествовал, чем занимался, но представляем себе, что он посещал больных и писал свои последние книги. Он побывал в Аугсбурге, вероятно, в 1539 году, затем ещё раз в Филлахе, далее в Гретце, в Австрийской Силезии, затем в Бреслау и на некоторое время задержался в Вене, где Хиршфогель подправил его портрет. В Зальцбург он направился только по окончании своего второго и более долгого пребывания в Вене.

Наступил уже 1541 год, когда он верхом направился в Зальцбург, наметив маршрут через Ишль[259], однако он отпустил себе месяцы на это путешествие, делая остановки по своему желанию; возможно, он уже не мог совершать продолжительные переходы. Одним из пунктов его отдыха было местечко Шобер, ныне Штробль, на северном берегу живописного озера Фушльзее. Здесь он остановился в апреле 1541 года вместе с другом, и отсюда написал Якобу Тёллингеру, который был, по-видимому, весьма уважаемым другом, близким и по духу, и по вере. Он отправил ему послание с медицинским советом и двумя рецептами специально для него. Письмо заканчивалось очень необычной просьбой: «Передай мой нижайший поклон твоей жене и дочери, и да пребудет со всеми вами милость Божья». Дамам Парацельс нечасто уделял внимание, поскольку решительно сторонился женщин. Был, должно быть, май, когда он добрался до Зальцбурга, конечного пункта своего путешествия. Предположение, что он был назначен личным врачом князя-архиепископа Эрнста, герцога Баварского и пфальцграфа[260], не подтвердилось, хотя есть все основания полагать, что князь и его двор приняли его радушно и со всеми почестями.

О последних месяцах жизни Гогенгейма нам известно ничтожно мало. 5 августа он написал письмо Францу Бонеру в Краков. Этому польскому господину было рекомендовано, возможно, д-ром Альбертом Базой, проконсультироваться у него. С этой целью он отправил гонца в Зальцбург, в дом на углу Плацля, что на правом берегу реки Зальцах, чтобы тот описал его недуг. Посыльному был дан наказ дождаться диагноза и совета от великого врача. Парацельс исполнил обе просьбы, но дал понять, что заболевание лечить слишком поздно. Они обменялись несколькими письмами, и он предупредил пациента, что, несмотря на предложенные лекарства, он не сможет полностью избавиться от этой болезни. Он порицал докторов, лечивших Бонера, за их абсурдный диагноз.