Жизнеописание Петра Степановича К.

– Что же тогда говорить об армии или тюрьме? – подумал средний брат, который побывал и там, и там и кое-что об этом знал. Но развивать эту тему не стал, а сказал совсем другое.

– Помнишь, я как-то приезжал на побывку из армии. Днем сидел дома без дела и решил пойти тебя встретить после уроков. А может, мне просто захотелось побыть возле школы, где учился до войны. Я подошел и увидел, как ты дрался с каким-то парнем, дрался серьезно, не по-детски, – с трудом вас растащил. Он был старше тебя, но драку затеял ты, чем-то он тебя обидел… Где же сейчас твои кулаки, братишка? Все тебя обижают, бедненького, все виноваты… Может, оно и так, а кого в жизни не обижали? Жизнь и отбирает – кто слабак, а кто – нет. Не думал я, что ты в слабаках окажешься!

– Быстро ты меня в слабаки записал? Потому что я пью? Да я в любой момент могу бросить.

– Почему же не бросаешь?

Братья сидели рядом, так даже проще было разговаривать – не глядя друг на друга, взгляды их иногда только встречались. Сейчас средний брат повернулся к младшему, но тот молча смотрел вдаль, как будто рассматривал громаду Госпрома, хорошо видного с их скамейки, часть окон в нем светилась. Обращенная к среднему брату щека младшего была подперта языком изнутри – средний брат знал эту его привычку. Еще в школьные годы, если ему не давалась какая-нибудь задачка по алгебре с тригонометрией или что-нибудь в этом роде и он внутренне сосредотачивался, точно также упирался языком в щеку. Или когда Любовь Петровна его отчитывала, как он считал, несправедливо. Но что означало это сейчас? Он думал о чем-то? Или просто отмалчивался?

– Мы столько времени не виделись, а ты меня даже про мою жизнь не спросил, – средний брат решил зайти с другой стороны. – Наверно, она сильно легче твоей.

Но это был ошибочный ход. Он только подбросил дров в огонь.

– Я слабак, а ты сильный. Но посмотри, как ты живешь! Вспомни всю свою жизнь, жизнь отца, жизнь нашего старшего брата. Кто-то же должен напиться за всех вас! – он засмеялся, ему понравился этот неожиданный довод. – Я в дерьме, но, видно, каждый должен побывать в своем дерьме.

Он вдруг прижался лицом к плечу среднего брата.

– Ты не обижайся! Как там Оксана, как дочки? Давай пройдемся, хочется подвигаться немного.

Они пересекли сад и вышли к памятнику Шевченко. Младший брат сказал:

– Ты посиди здесь, я заскочу в Гастроном напротив, у меня дома есть нечего.

– Пойдем вместе.

– Нет-нет, я один, так быстрее будет!

Младший брат перебежал через Сумскую, лавируя между машинами, и скрылся в магазине. Вернулся буквально через несколько минут, что у него лежало в чемоданчике, средний брат видеть не мог, но догадался.

– Потеряли мы братишку! – сказал он Оксане, вернувшись домой.

А дело-то оказалось не таким безнадежным.

У старшего сына Петра Степановича был давний знакомый, еще со студенческих лет, Даниил, странноватый немного. Учился в мединституте, чему его там учили мы, не будучи медиками, представляем довольно смутно, но знаем что он увлекался восточными методами врачевания. Чуть его тронь – сразу начинал травить про всякий оккультизм, про лечение наложением рук, гипнозом и прочие чудеса. Его пытались звать Данила, а он обязательно поправит: Даниил. Ну, за глаза все равно звали Данилой, даже еще с каким-то садистским сладострастием, как бы насмехаясь заодно над всеми его странностями.

Теперь он уже, конечно, был врач, говорили, неплохой, а все равно старший сын Петра Степановича считал его немного шарлатаном. Во время редких случайных встреч он довольно терпеливо выслушивал разглагольствования Даниила о трех стихиях, знаках Зодиака и прочем, иронические реплики допускал, но мягкие, все-таки чем-то Даниил ему нравился, наверно, своим идиотским энтузиазмом. А в общем – поговорили и разошлись, какой смысл спорить? Но во время последней встречи, дело было во время первомайской демонстрации, когда они стояли на дальних подступах к площади Дзержинского, – самое подходящее время для трепа, он вдруг возьми и скажи, тоже, скорее, в виде иронической реплики:

– Ты, Даниил (чуть не сказал Данила), рассказываешь про всякие чудеса, а у меня вот братец спивается. Ты можешь его вылечить?

– Заранее сказать не могу, надо сперва на него посмотреть, понять его карму. Давно это у него?

При слове «карма» старший сын Петра Степановича внутренне поморщился, но стерпел. Слово за слово, договорились свести Даниила с младшим братом. Лучше, сказал Даниил, чтобы это был не визит к врачу, а как бы случайная встреча, ее и подстроили хитроумно на следующей неделе. К концу рабочего дня подъехали в Гастроном на Пушкинской, где работал грузчиком младший брат, как бы ненароком наткнулись на него, купив предварительно бутылку водки, и потом все вместе поехали к старшему брату.

Лида, жена старшего сына Петра Степановича, была предупреждена заранее, она притворно удивилась, увидев младшего брата, как если бы ожидала только Даниила, накрыла стол, и они просидели весь вечер, на протяжении которого старший сын Петра Степановича непрерывно проклинал себя за то, что связался с этим шарлатаном.