Жизнеописание вайшнавских святых

Первые уроки Кедаранатхи проходили на веранде храма в поместье его деда по матери, Мустофи Махашаи. Там училось много деревенских ребят. Учитель был очень строгим, и мальчики его боялись. Бхактивинода Тхакур пишет: «В возрасте трех лет меня отдали в школу Карттики Саркары. Я до сих пор помню, как он грозил нам розгой».

В доме деда часто проходили праздничные церемонии. Особенно пышно отмечали Дурга-пуджу, так как родственники Кедаранатхи по матери в основном были почитателями Дурги. «В праздничные дни храм освещался сотнями лампад, украшавших колонны и стены. Все сторожа надевали парадную форму. Из Ранагхата и Шантипура приходили толпы богатых тучных мужчин в расшитой золотом одежде. Их сопровождало множество солдат и телохранителей. Праздничную сцену окружало море людей, а фейерверки и горящие повсюду огни делали происходящее похожим на битву на Курукшетре. В первый день устраивали танцы. Гости танцевали до полного изнеможения, совершенно забыв о религиозной подоплеке праздника. Поздно ночью начиналось выступление певцов, которые пели так пронзительно, что у меня начинали болеть уши. На время праздника несколько десятков брахманов, специально приглашенных из Западной Бенгалии, устанавливали в храме огромную статую богини Дурги, отлитую из восьми металлов, и поклонялись ей. Во время церемонии поклонения, которая длилась три дня, богине подносили роскошные одежды и самые изысканные яства. На шестой день приходили барабанщики и играли так громко, что весь храм ходил ходуном. На девятый день в жертву богине приносили множество козлов и буйволов». По этому поводу Бхактивинода Тхакур иронично замечает: «На празднике веселились все, кроме несчастных животных, а большинство брахманов и пандитов приходило лишь затем, чтобы поесть мяса».

О другом празднике он пишет так: «Во время Дола-ятры все кругом пели и веселились. Люди кидали друг в друга красной краской, и поэтому все вокруг казалось окрашенным кровью. Даже сторожа участвовали в этой забаве. Они были в таком азарте, что я держался от них подальше. Большое впечатление на меня производил праздничный костер». Кроме того, по праздникам в центре деревни устраивали бои буйволов и слонов. Гигантских буйволов с закованными в железо рогами стравливали со слонами, чьи бивни тоже были закованы в железо. Затем зрители поднимались на плоские крыши домов наблюдать за ходом поединка.

В то время Мустафи Махашая был настолько богат, что любой мог прийти к нему и попросить необходимое. Все жители деревни были счастливы и ни в чем не знали нужды. Ни дня не проходило без праздника или каких-нибудь развлечений.

«Было время, когда Ула не ведала забот. Полторы тысячи брахманских семей жили там, а также семьи каястх и вайшьев. В Уле никто не голодал. В те дни всего было в достатке. Деревенские жители любили веселье. Они пели, музицировали и рассказывали друг другу увлекательные истории. Кругом ходило так много упитанных брахманов, что их невозможно было сосчитать. Жители деревни были остроумны, красноречивы и мудры, а также искусны в пении и музыке. В любое время дня в деревне можно было встретить группы людей, поющих и танцующих или играющих в кости и шахматы. Если кто-нибудь испытывал нужду, он обращался к Мустафи Махашае, и тот помогал ему. В деревне не было недостатка в лекарствах, топленом и растительном масле. Жителям Улы не нужно было устраиваться на работу, чтобы прокормить семью. Какие это были счастливые времена!»

Когда Кедаранатхе исполнилось пять лет, его отдали в школу. Учитель был очень жестоким. Он держал младших учеников в страхе, заставляя старших учеников наказывать их. «Мальчики постарше пользовались особым доверием учителя и мучили тех, кто был младше. Гот, кто приходил на занятия первым, получал один удар палкой, вторым – два удара, третьим – три и так далее. Сначала детей учили писать углем на дощечке. Через год они писали на банановых листьях, и лишь потом им разрешали писать на бумаге. Старших мальчиков учили счетоводству для работы у заминдара, а также судебному делопроизводству. Младшие ученики предъявляли иски и давали свидетельские показания, которые рассматривались, как в настоящем суде. После судебного разбирательства выносился приговор, который должен был утвердить сам учитель. "Осужденных" дергали за уши, пороли розгами или заставляли платить штраф. Мы боялись учителя, как самого Ямараджа, а старших учеников – как подручных Ямараджа. Иногда старшие мальчики устраивали суд по поручению учителя, а иногда – по собственной прихоти».

О своей учебе в начальной бенгальской школе Бхактивинода Тхакур пишет так: «Каждый урок начинался с повторения таблиц умножения, сложения, ганд и коури. Старшие ученики хором декламировали: "В одной ганде – четыре коури", а мы повторяли за ними. Потом мы садились и все записывали».