Жизнеописание вайшнавских святых

Слон долго бродил по Джаганнатха Пури и, наконец, зашел в дом одного из царских министров. Когда министр вышел ему навстречу, слон повесил гирлянду ему на шею. Этого министра звали Нрихари, он был великим вайшнавом. Под влиянием проповеди Мадхвачарьи он уже собирался оставить государственную службу, но тут неожиданно для него самого его короновали. Нрихари было скучно править царством, поэтому, как только наследнику исполнилось 12 лет, Нрихари отдал ему трон. Наследник был настолько доволен этим поступком, что на радостях сказал ему:

– Проси у меня, что хочешь!

И тот, не раздумывая, ответил:

– Я хочу только Божество Ситы-Рамы, которому поклонялся Сам Господь Рамачандра и вся династия царей Икшваку, – ничего другого мне не нужно.

Скрепя сердце наследник был вынужден отдать Божество. Нрихари, трепеща от радости, взял Божество и отнес Его своему духовному учителю Мадхвачарье.

Этому Божеству прежде, как было сказано, поклонялись Хануман и Бхимасена. Мадхвачарья является воплощением того и другого, и в конце концов Божество Сита-Рамы вернулось к нему.

Мадхвачарья в качестве главного Божества в своей сампрадае утвердил Божество Кришны, но тем не менее очень скоро поклонение Господу Рамачандре стало преобладать. В ту пору Божество Сита-Рамы больше соответствовало духу сампрадаи. Традиция Мадхва-сампрадаи подчеркивала трансцендентный аспект Господа, и потому дух айшварьи (великолепия) стал главенствующим и вытеснил более близкие и эмоциональные отношения, соответствующие поклонению Кришне.

В настоящее время Божеству Кришны по-прежнему поклоняются в главном храме в Удупи. Однако во всех других храмах Мадхва-сампрадаи поклоняются Божествам Сита-Рамы, Лакшми-Нрисимхи, Лакшми-Нараяны – все в том же духе почтения.

Мадхвачарья, закладывая фундамент своей сампрадаи, постарался предусмотреть все, чтобы оградить ее от вырождения. Великий ачарья пришел, чтобы утвердить основы сампрадаи, чтобы вытряхнуть всю грязь, все предрассудки, которые проникают в чистую гуру-парампару, начатую самим Кришной.

Но в какой-то момент появляется опасность осквернения, и она приходит тогда, когда религиозная традиция становится официально признанной или, другими словами, когда она превращается в традиционную религию. Бхактисиддханта Сарасвати Тхакур сравнивает организованную традиционную религию с ведьмой Путаной, потому что она может уничтожить маленького Кришну. Организация – это власть, деньги, – и своими ценностями она может убить веру в этом чистом нарождающемся сознании души, искренне стремящейся обрести Бога. «Единственная церковь, которая может выстоять в этом мире, – говорит Бхактисиддханта Сарасвати, – это церковь атеизма».

Мадхвачарья, предвидя это, прибег к удивительному средству, которое встроил в механизм функционирования своей сампрадаи. Это средство – проповедь: пока религиозная традиция открыта для людей и пытается в проповеди им отстоять свое чистое учение, она защищена. Как только проповедь слабеет, сразу же скверна самоуспокоенности проникает в нее.

В Удупи, который был штаб-квартирой Мадхвачарьи, он основал восемь матхов. Во главе каждого из них он поставил по одному из своих главных учеников. Затем он объединил их в пары, получилось четыре объединенных матха, и каждому из них он дал свои мантры, свою форму поклонения Божествам, свои ритуалы. Он сделал это для того, чтобы люди не были привязаны к внешней форме духовной практики. Таким образом, он заложил как бы четыре традиции.

Далее он построил главный храм, в котором установил замечательного Гопал-Кришну, того самого Кришну, которого он нашел в куске гопичанданы. Мадхвачарья ввел в новом храме чрезвычайно строгий стандарт поклонения. Каждый день Божеству проводилось 16 пудж. Причем проводить пуджу и входить на алтарь имел право только главный настоятель храма, лишь в каких-то исключительных случаях его мог заменить его ближайший помощник. Поклонение Божеству занимало примерно 21 час в сутки. Таким образом, у настоятеля оставалось 3 часа на то, чтобы отдохнуть, и потом он снова должен был начинать свое служение.

К самому настоятелю предъявлялись особые требования. Мадхвачарья ввел традицию, согласно которой каждому мальчику, родившемуся в его сампрадае, шесть астрологов составляли гороскоп, и если хотя бы один из них говорил, что в гороскопе ребенка прослеживается склонность к семейной жизни, то он уже не мог стать священнослужителем. Лишь в том случае, если в гороскопе не было ни малейшего намека на возможную связь с женщиной, мальчика начинали специально воспитывать и обучать, готовя к тому, чтобы он стал ачарьей в одном из главных матхов в Удупи. В восемь лет мальчик принимал санньясу и полностью сосредоточивался на духовной жизни.

Мадхвачарья учредил пост настоятеля главного храма: его по очереди на два года занимали ачарьи каждого из восьми матхов. Все почести, все пожертвования сосредотачивались в главном храме. Их принимал какой-то один из матхов, который в это время занимал главный храм. Остальные семь ничего не имели – они должны были заниматься проповедью и больше ничем.