Жизнесмен. Принципы как путь к вашему капиталу

– Обычно пожелания бывают связаны с размером зарплаты, – ответил собеседующий меня с улыбкой на лице, символизирующей, что мои условия выполнимы.

– Мы определили тебе место в отделе работы с частными клиентами, так что с завтрашнего дня можешь приступать к стажировке. Получать будешь семь тысяч рублей в месяц, это не много, но такой у нас стандарт для стажеров.

Знал бы он о моем годовом жаловании на федеральной службе, мог бы сэкономить почти две трети оплаты, не лишив меня при этом ни радости, ни мотивации.

По итогам собеседования ФАС потеряло в моем лице образованного, энергичного и, главное, копеечного сторожа. А я приобрел работу своей студенческой мечты, и буквально на крыльях несся домой, чтобы обрадовать родителей.

Следующий день предвещал мне судьбоносный трансфер между казенными домами в пользу моего дипломного профиля, и это приятно щекотало мне нервы.

Я мечтал о месте, где мои знания будут полезны и по достоинству оценены. Где, не я буду подгонять, а меня, и не останется времени для поединков в «Контр Страйк» между отделами. Что-бы не выискивать себе дела с утра, бродя по «зевающим» кабинетам, а гнуться под ними, как ослик под хурджинами среди таких же стремяг.

Отказываясь от работы в «Экспрессе», я был искренне намерен не связываться с греховным, хотя понимал, что это наплевательство на всю университетскую учебу. Какого ротшильда я пять лет «грыз» банковское дело, чтобы отфутболить лучший банк в регионе, который буквально пришел за мной на экзамен? Тот же самый банк второй раз обращается к студенту с новым предложением, учитывающим его религиозные интересы. Какие после этого могут остаться сомнения?

ПРАВИЛО 12. Помни слова священного хадиса: «Кто оставит что-либо ради Господа, тому Он воздаст лучшим». Всевышний — гарант своих обещаний.

Глава 13 Первый пот, или метод Ахбердиевича

Начало трудодней в «Экспрессе» выдалось отрезвляющим. Меня пристроили в обособленный отдел, где пятнадцать человек разного профиля и специализации, заточенные на частного клиента, раскидывали мозгами на ворк-площадке в сорок квадратных метров. Работа кипела как в шашлычной на колесах.

Как единственный сотрудник сектора по развитию исламского банкинга, я был вынужден опираться лишь на собственные силы. Мне предстояла серьезная работа по поиску желающих открыть специальные карты, произведенные на свет еще до моего трудоустройства в банк, в количестве 4900 штук.

«Не так уж и много», – сказал я себе, и решил начать с производства рекламных флаеров, из которых желающие смогли бы понять в общих чертах, что такое специальная карта и что в ней особенного.

По этим картам мало кто «ориентировался» даже в самом банке, не говоря уже о клиентах, поэтому каждый пунктик приходилось тщательно выводить самому, а потом еще конвертировать в удобоваримый для обывателя текст на рекламной листовке.

Все бы ничего, но была одна загвоздка. Система активности сотрудников строилась таким образом, что даже для получения дополнительного карандаша необходимо было писать служебную записку, которая потом проходила несколько этапов согласования.

Первую записку я настрочил куратору нашего отдела Тимуру Ахбердиевичу по поводу необходимости создать рекламные флаеры.

Спустя некоторое время она вернулась ко мне с припиской «исправить». Я пользовался шаблоном при написании, поэтому был удивлен такому повороту событий. Поколдовав над ней еще часок, я снова отправил ее на рассмотрение начальнику. Не прошло и минуты, как она вновь оказалась у меня с новой пометкой «доработать».

Я не совсем понял, чем не устроил первый вариант, а после возврата второго был раздражен как зубной нерв, в который тычут инструментом. В этот раз, взявшись за текст с пристрастием, я буквально выкручивал руки каждой букве. Мне, отличнику с претензией на незаурядную грамотность, было неприятно начинать с такого комообразующего блина.

По третьему варианту жалоб не поступило и я, успокоившись, поинтересовался у коллеги, с какой радости написанная по шаблону, грамотная «служебка» может дважды возвращаться к автору? Причем во второй раз так стремительно, будто Ахбердиевич ждал, как цербер, чтобы наброситься на нее в поисках оплошностей.

«Не принимай близко к сердцу, первые две он просто не читал…» – ответил сосед по столу.

Оказалось, я стал адептом оригинального метода повышения качества написания служебных записок, с которым ранее знакомились все новички отдела. Я тогда еще не знал историю Лорда Уинстона, чей доклад трижды возвращался от госсекретаря США Генри Киссинджера с замечанием: «Это лучшее, на что вы способны?»

И когда Уинстон после третьего возврата, возмутившись, вспылил: «Да, черт возьми, это лучшее, на что я способен!», – Киссинджер ответил: «Отлично, пожалуй, на этот раз я его прочту».

Сам метод конечно, достоин внимания, но не в моем положении со сжатыми сроками и тысячами новехоньких бесхозных карт.