Жизнесмен. Принципы как путь к вашему капиталу

Таким образом путь к отступлению в рамках этой акции не то что был отрезан, скорее, завален полезными подарками и плюшками. Так, оформив в нашем банке Mastercard (стоимость услуги тогда составляла 600 рублей), клиент получал увесистую корзину щедрых бонусов: кофе в подарок, билет в кинотеатр, сим-карту сотового оператора, скидку на телевизоры и скидку на покупку ПК. Даже при беглом взгляде нетрудно подсчитать, что стоимость бонусов раза в четыре превышала цену банковской карты.

Акция гремела, деревья гнулись, карты оформлялись, я шил папку с отзывами, кучерявыми цифрами и стремящимися в космос векторами графиков. Благодаря акционным подаркам число оформлений беспроцентных карт увеличилось в четыре раза и составило половину от всей карточной эмиссии банка. Себестоимость презентов в полтора ляма и была суммой сэкономленных мною для банка денег.

Прошел месяц, и, принимая лестные отзывы от коллег, я все думал об ожидающем меня шуршащем поощрении. Призрак заслуженных двадцати процентов засел мне в голову и, будто телефон на вибрации, напоминал, что в моем личном бюджете недостача тройки с пятью нулями.

Выгадав удачный момент, я со своей звездной папкой заглянул к Ахбердиевичу и как бы невзначай завел разговор об акции.

«Да, Мурад, молодец! Все прошло на ура», – прокомментировал зампред, упомянув, что эмиссия карт выросла в четыре (!) раза, но не сказав ни слова о моей компенсации…

Не дожидаясь, пока отступит его ретроградная амнезия, я напомнил про свои регламентированные претензии на часть сэкономленных на акции денег.

«Да-да, что-то помню, такое. Я уточню у председателя правления, как с этим обстоят дела…»

Я не представлял, какие с этим могут быть сложности, и просто отнес ситуацию к банковским проволочкам типа «согласованное согласование». Но когда вернулся к вопросу на следующий день, Ахбердиевич отправил меня в нокаут: «Эта акция под регламент не попадает, Мурад».

Судья начал отсчет, пока я безуспешно карабкался по резинкам, чтобы встать на ноги. Это было поражение в заведомо выигранном поединке, тем более обидное, что удар я получил от секунданта в своем углу после шикарно проведенного раунда.

Мысленно я уже получил и даже потратил часть этих денег. Что-то приобрел для себя, чем-то обрадовал родителей, а оставшаяся часть просто лежала, грея мое самомнение.

Мне не хотелось верить, что эта часть будущего безвозвратно утеряна, и на плановой встрече через месяц у того самого шефа я озвучил свое негодование по этому поводу.

«…Фактически банку пришлось бы заплатить за эти подарки, но я же сам их раздобыл, проделал хорошую работу, акция всем понравилась, а Ахбердиевич говорит, что не подпадает под регламент…»

Шеф обратился к сидящему рядом зампреду, вопрошая о причине отказа в обозначенной мною премии, и тот в ответ начал душить мои надежды, глаголя уставные подтексты. В итоге я окончательно уверился, что вместо тройки с нулями мне светит комбинация из трех пальцев. Небольшим утешением стали слова шефа:

«Не переживай, Мурад, с этого момента твоим премированием я буду заниматься лично».

Знал бы я тогда, что от этого станет только хуже.

ПРАВИЛО 18. Приложив некоторые усилия для получения блага, мы практически считаем его своим, порой игнорируя очевидное несогласие реальности с этим. Усердствуя и цепляясь за него как за собственность, мы можем лишиться того, что уже есть, не говоря уже о потраченном времени и силах.

Глава 19 Ахбердиевич

Исходя из предыдущей главы, у вас могло сложиться не совсем правильное впечатление о личности Ахбердиевича. Он отнюдь не был жадным или завистливым, равно как и некомпетентным, просто в его понимании интересы компании всегда превалировали над интересами ее отдельных сотрудников, даже таких старательных, как я.

Поэтому, справедливости ради, хотелось бы охарактеризовать положительные качества Ахбердиевича, благодаря которым я невольно попадал в ареал его менторства.

Начнем, пожалуй, с того, что Тимура Ахбердиевича можно было назвать продуктом двух разных эпох.

Несмотря на современность во взглядах на жизнь, в нем довольно отчетливо просматривался эдакий педантичный интроверт из восьмидесятых, когда еще было модно носить в своей папке мораль и теснить окружающих угловатой принципиальностью.

Оттуда же он прихватил с собой и приверженность общему делу, которую ставил выше личных взглядов и отношений с отдельными людьми. Поэтому не знающие могли воспринять его как капиталиста из коммунистических зарисовок, готового ради прибыли спустить на подчиненных свирепых псов. Возможно, так оно и было, но никогда из-за личной выгоды, только ради пользы предприятия.

Чтобы не быть голословным, приведу три примера, в которых обнажаются его профессиональные качества как мастера своего дела.