Жизни и освобождение принцессы Мандаравы, индийской супруги Гуру Падмасамбхавы

Почему же женщины в буддизме оказались в менее привилегированном положении, несмотря на равностное отношение, которое Будда проявлял ко всем и к которому призывал своих последователей? Ведь все живые существа, среди которых и мужчины и женщины, по словам Будды, в равной степени обладают просветлённым потенциалом, или природой Будды, сугатагарбхой. Мне кажется, что причина кроется в том, что в раннем индийском буддизме особое внимание уделялось важности монашеского образа жизни и подавляющее количество учеников Будды и их последователей отрекались от мирской жизни, становясь монахами-бхикшу.

Если вам доводилось бывать в Индии, то вы наверняка видели, насколько силён традиционный уклад жизни в этом обществе. И это в наши дни, спустя две с половиной тысячи лет со времени прихода Будды Шакьямуни в этот мир. Трудно даже представить себе те причины, по которым индийские родители вдруг вознамерились бы позволить своей дочери стать монахиней. Разве чтобы избавиться от нужды платить двори (индийская версия калыма, но только выплачиваемого семье жениха), когда придётся выдавать её замуж, которое может ввергнуть весь род в долги на долгие годы. В индийском обществе до сих пор принято считать невестку обузой, которая принимается семьёй жениха на содержание, и поэтому за неё требуют существенное приданое. В Тибете, к слову сказать, положение женщин несколько лучше. Но всё-таки тысячелетие в истории раннего индийского буддизма не прошло бесследно. В южном буддизме тхеравады основным методом работы с эмоциями и страстями (которые, как известно, являются причинами страданий) является отречение, или подавление. Если взглянуть на тот небольшой перечень объектов вожделения, с которыми нужно было сражаться последователям Малой колесницы, то влечение к женщинам как объекту сексуального желания заслуженно занимает в нём первое место. В связи с такой "страшной угрозой" нарушения монашеских обетов и потери морального облика ранние учителя индийского буддизма представляли своим ученикам образ женщины в самом неприглядном свете. Хотя я уверен, что ни Будда, ни его великие последователи не испытывали ни малейшей неприязни к женщинам, в текстах ранних индийских учителей мы находим различные руководства по визуализации и восприятию женщин в отталкивающем виде. Кто-то может резонно сказать, что это делалось из страха…

Но из страха ли? Ведь настоящий буддийский практикующий, не говоря о высокореализованных мастерах, должен быть свободен от страхов, тем более от боязни такого безобидного с вида существа, как женщина. На самом деле целью таких визуализаций было другое: противодействовать эмоциям страстного влечения, создать в уме временный антидот, или противоядие, для похоти и вожделения. Точно такие же принципы временных противоядий использовались и в отношении других негативных эмоций. А страсть, равно как и её многочисленные разновидности, считается в буддизме негативной, беспокоящей эмоцией, причиной страданий. Если бы не специфика индийского общества и традиционного семейного уклада, женщины не были бы вытеснены на "задворки" древней буддийской духовности. Вполне вероятно, что если бы в окружении Будды преобладали ученицы, а не ученики, то сейчас мы имели бы тексты, где мужчины описывались бы в виде чертей, пусть и не всегда рогатых!

Когда в обществе на протяжении тысячелетий поддерживаются подобные взгляды, то это неизбежно выливается не только в медитативные упражнения по визуализации, но и в определённый общественный договор, условия которого ставят женщин в довольно нелёгкие условия. И в этой ситуации особого уважения заслуживают те женщины, которые смогли пробиться через патриархальную структуру социально-религиозной системы, оставив свои имена будущим поколениям. Очевидно, что им пришлось доказывать свои духовные достижения гораздо упорнее и гораздо большему количеству людей, прежде чем снискать всеобщее признание и уважение. Если некоторых мастеров-мужчин называли святыми по причине их безупречного поведения, высокой нравственности и большой учёности, то для того, чтобы женщину признали святой, ей приходилось демонстрировать чудеса, сопоставимые с виртуозной мощью самого Будды.