Жизни немертвых важны

Пробоину, сделанную тротилом и удобрениями, усердно заделывают живые горожане, насильственно согнанные для строительства — стена нужна и для их безопасности в том числе, поэтому платить им Эстрид не собирается. И так она слишком много работала, слишком много потратила и слишком многого лишила себя…

Теперь, когда город фактически взят, в её душе образовалось сосущее чувство пустоты, как оно, обычно, и бывает, когда достигаешь чего-то, к чему шёл очень долго и упорно. А что делать потом?

Она думала об этом, часами и днями. И у неё есть план, который она продолжает последовательно выполнять, пусть он и не приносит теперь ожидаемых ощущений триумфа и удовлетворения.

Фенрир, самый умный её мертвец, с загадочной полуулыбкой подошёл к первому из, пока ещё живых, вельмож, раскрыл ему рот и влил яд чайной ложечкой.

Алексей говорил, что руны на ложечке — это никакие не руны, а обозначение цены. Он сказал, что это «советские приборы», а тогда в его стране был какой-то «другой строй», в котором мастера на своих изделиях ставили ценники.

«Напрочь убивает возможность торговли», — подумала Эстрид. — «Как можно нажиться на продаже ложки, если её истинная цена выгравирована прямо на ней?»

Словно заботливый родитель, Фенрир аккуратно приоткрывал рты и вкладывал в них ложку, внимательно следя за тем, чтобы каждый вельможа проглотил «лекарство».

Когда он заканчивал, первые его жертвы уже начали корчиться в муках. Эстрид констатировала смерть, после чего накладывала на голову каждого новоиспечённого мертвеца «Мёртвый стазис» — основное рабочее заклинание некроманта, который хочет получить высококачественных мертвецов.

Проблема с альбедо стояла остро, но Эстрид решила её иным способом. Если Алексей очень хотел получить рецепт, то Эстрид пошла другим путём.

Её открытие заключалась в том, что можно усовершенствовать нигредо ещё больше. Алексей не захотел углубляться и раскрывать весь потенциал нигредо, желая сразу перейти на следующий этап качества, а Эстрид, вынужденная мириться с невозможностью получения альбедо, пошла путём исследований всех свойств первого вещества.

И оказалось, что формальдегид — это не единственное вещество, способное качественно улучшить нигредо.

В сочетании со спиртом и нафталином можно получить состав в два раза эффективнее, чем стабилизированный нигредо, а это уже неплохо. Далеко от альбедо, но лучше, чем ничего.

Эксперименты показали, что полученный состав, названный Эстрид нафтонигредо, хорошо взаимодействует с олифой, но в мертвецов результат этого взаимодействия вводить нельзя, потому что наблюдается падение характеристик.

Зато можно и нужно вводить этот состав, названный Эстрид олифонигредо, мертвецам внутримышечно, что обеспечивает отличную сохранность тканей. Если добавить к этому составу ртуть, то можно добиться нового окраса кожи мертвецов. Эстетически Эстрид было всё равно, какого цвета будут её мертвецы, но иной пигмент позволяет легко обнаруживать пропущенные места. Ну и, она признавала, металлический серый цвет кожи выглядит чуть лучше, чем антрацитово-чёрный.

Можно также добавить в олифонигредо медь или свинец, но в первом случае достигается желтоватый оттенок кожи, а во втором красноватый. Эстрид эти цвета не особо нравились, поэтому она остановилась на ртути.

Альбедо, судя по всему, недостижим, но Эстрид ищет его, пусть и безуспешно. Она привыкла работать с тем, что есть, поэтому не сильно расстроится, если так и не найдёт рецепта «Проклятья альбедо».

Если они когда-нибудь встретятся с Алексеем, если он всё ещё жив, то ей будет, чем его удивить.

«Не встретимся уже», — с искренним сожалением подумала некромистресс. — «Возможно, он нашёл себе новую женщину, а может и мёртв уже. А если он мёртв…»

— Госпожа, людей собрали на площади, — сообщил Ёрмунганд.

Этот чуть тупее Фенрира, но его «Интеллекта», равного пяти единицам, вполне хватает для выполнения несложных поручений. Фенрир и Ёрмунганд — из поколения мертвецов, которых она поднимала с помощью альбедо, когда он ещё был, поэтому подобные мертвецы ценны. Есть ещё Гарм, Нидхёгг, а также Хольда — лучшие её воины и порученцы. Остальные мертвецы не имели имён, ибо были хуже, напрямую к ним Эстрид обращалась редко, практически никогда, поэтому смысла их как-то именовать попросту не было. А ещё они очень часто умирают, а на их место становились новые.

Эстрид встала с трона бургомистра и поднялась по каменной лестнице на балкон второго этажа.

На дворцовой площади, в центре которой стояла статуя отцам-основателям города, собрались все, без исключения, свободные жители. Рабам и чужеземцам Эстрид сюда являться запретила, потому что то, что она скажет, к ним отношения не имеет.

Эстрид стояла на балконе и внимательно рассматривала ожидающую её речи толпу.