Жизни немертвых важны

Вообще, сама по себе маскировка под монаха имеет свои преимущества, потому что лишний раз докапываться не будут, лицо ведь духовное, причём это верно не только для христиан, но и для зороастрийцев, которые уважительно относятся к иноверцам и понапрасну не прессуют — всё из-за особенностей персидской культуры и истории: за сотни лет до нашей эры Персидская империя являлась полиэтнической и полирелигиозной державой и очень неправильно было бы её правителям прессовать какой-то конкретный этнос или конкретную религию, потому что такие действия всегда вызывают много вопросов. Бабки платят? Да. Новобранцев дают? Да. Приказы выполняют? Да. Ну так нахрена их трогать-то?

У Ариамена где-то, плюс-минус, так же, поэтому в Сузах навалом свободных греков, славян, германцев и прочих этносов, живущих тут своей самобытной жизнью.

Выхожу из переулка и двигаюсь в сторону рынка.

Говорить я не могу, но могу писать, поэтому у меня с собой есть табула и стилус, чтобы сформировать запросы.

Изначально я хотел спереть всё, что мне нужно, оставив щедрую оплату в виде соли, но я пораскинул мозгами и решил действовать умнее. Да, я буду выглядеть странно, но лучше выглядеть странно и уйти из города через ворота, чем действовать грубо и потом перемахивать через стену, под обстрелом и с риском попасть под магическую раздачу.

Посох отстукивает монотонный ритм по брусчатке, я намеренно сгорблен, типа стар и слаб — такие привлекают меньше внимания стражи.

— Чего тебе надобно, старик? — спросил меня слуга в трактире.

Я достал табулу и написал, что мне нужна комната на ночь.

— Я читать не умею, — ответил слуга.

Прохожу мимо него и иду к стойке с трактирщиком.

— Чего там? — обратил на меня внимание упитанный мужик с блестящей лысиной и густыми усами, а затем посмотрел на протянутую табличку. — Комната нужна? Десять нуммий.

Роняю на стойку два пентануммия.

— Никодим тебя проводит, — сказал трактирщик, сгребая монеты.

Занимаю свою комнату, скидываю с себя мешок с солью, развязываю его горловину и начинаю заниматься фасовкой. Да я, выходит, идеальный контрабандист! А ведь вместо соли в мешке могло быть что-то запрещённое в сатрапии Сузиана! Например, фурри-порно или фанфики по «Сумеркам»…

Фасую соль по мешочкам поменьше. Мы выпарили из добытого сырья не так много, считай, этот мешок — это всё, что у нас было. Но зато как дохрена это стоит…

Примерно по килограмму в мешочке, чтобы было реально продать разом. Выручу деньги — куплю инструмент и расходку.

Вот и решилась проблема бабок, но не так, как я рассчитывал.

Покончив с фасовкой, прячу мешок под кровать, после чего ложусь «спать».

Будит меня громкий топот за дверью. Солнце уже взошло, можно начинать работу.

Вешаю мешок с солью на горб, килограммовые мешочки отправляются на пояс, надеваю на себя плащ с капюшоном, беру в руку посох и иду на выход.

В коридоре вижу слугу Никодима, который утаскивает куда-то бадью с грязной водой. Киваю ему и спускаюсь в общий зал, где до сих пор валяются под столами пьянчуги. Шуметь запрещено, вообще-то, сатрапским указом, поэтому люди стараются нажираться без лишних звуков, но что-то я всё-таки слышал на краю сознания. Шумели недостаточно громко, чтобы меня «разбудить», но достаточно громко, чтобы это отложилось у меня в памяти.

Выхожу в город и иду к торговым рядам.

Быстро нахожу тут Вальтасара, того рыжебородого лысого типа, с которым общался насчёт алхимической лицензии и закупа ингредиентов. Правильно он делал, что предчувствовал нашу будущую встречу. Вот и встретились.

— Доброго утра, — произнёс Вальтасар. — Что-то интересует?

Извлекаю из котомки стилус и табулу, после чего пишу «Доброго утра, уважаемый. Лишился языка, говорить не могу. Хочу продать соль, выгодно».

— Покажи, — сразу же заинтересовался торговец. — Нет, не здесь. Пойдём.

Зашли за прилавок, где я вытащил мешочек с солью и раскрыл его.

Вальтасар лизнул палец и аккуратно взял пару крупиц соли, после чего продегустировал.

— Хорошая, не горчит, — отметил он. — Много у тебя?

Ещё бы, блядь, была нехорошей! Мы её выпаривать заманались! Хэндмейд, эксклюзив и эко-френдли!

«Сколько ты можешь купить?» — написал я.

— Десять мин? — усмехнулся Вальтасар.

«Готовь деньги», — написал я ему, снимая со спины мешок.

— Ты серьёзно? — спросил торговец.

Я посмотрел на него и нахмурил брови. Правда, под повязками он этого не видел.

— Ты ведь не заразен? Что за болезнь? — вдруг спохватился Вальтасар.

«Пламя обожгло», — написал я, после того как спустил и раскрыл мешок. — «Будешь покупать соль?»

— Покупаю, но надо проверить, что вся она такая же, — согласился торговец. — Какую цену хочешь?

«Солид за ромейскую мину — торговать я не буду, не нравится — я ищу нового покупателя», — написал я. — «Начнёшь угрожать мне — умрёшь прямо сейчас. Сдашь меня властям — умрёшь, но чуть позже. Шутки шутить не буду, принимай решение».

— Как мне убедиться, что ты не украл эту соль? — тихо спросил Вальтасар.