Жизни немертвых важны

Кружка горячего кофе была доставлена спустя пару минут. Белая, с надписью «BOSS», потому что я босс.

— Ф-ф-ф-фп, а-а-а… — с наслаждением отпил я божественный напиток.

Молотый, потому что растворимый я не чухаю даже если восемь ложек в кружку положить.

На самом деле, я в душе не подозревал, как правильно работать с туркой и вообще заваривать кофе, но повезло, что Дмитрий Шестопалов, который программист из власовцев, выходит, айтишник и просто обязан был уметь варить кофе. Так и оказалось, поэтому не зря я его приберёг — заваривает такое убойное зелье, что аж целого лича пробирает до мозга костей.

Попиваю кофеёк, смотрю на напряжённых персов, готовых вступить в бой по первому сигналу от сатрапа.

— Долго они там? — посмотрел я на свои новые наручные часы. «Molex Pathfinder», с камнями и позолоченные.

Написано, что эти часы способны оставаться водонепроницаемыми на глубине до 1000 футов — уважаемо. Кстати…

Блин.

— Знала бы мама, какой я гений… — прошептал я, озарённый гениальной идеей неосновательного обогащения.

Надо побыстрее распинаться с сатрапом и всерьёз раздумывать над планом спецоперации.

— Эй, вы долго там?! — крикнул я персам, чем напугал несколько слабонервных воинов.

Не знаю, что больше повлияло на это, но сатрап явился, собственной персоной, через несколько минут. Строй разошёлся и сатрап выехал на немёртвом коне, здоровенном, ранее являвшимся представителем породы советских тяжеловозов. Теперь он сдох, но не перестал нести свою службу, почти как я.

Тёмно-гнедой конь выглядел величественно, стальная броня на нём была воронённой, остро подчёркивающей масть.

— Котик, ещё один стул и столик! — приказал я. — И кофе налейте, только послабее и с сахаром! Лучше сразу кофейник тащите!

Ариамен, помнящий наш незабываемый разговор, состоявшийся почти шесть лет назад, сразу спешился и дождался мертвецов, спешащих с мебелью. Он уселся за стол и сопроводил подозрительным взглядом Дмитрия Шестопалова.

Власовец был в белоснежной поварской куртке и накрахмаленном поварском колпаке. Он поставил на стол белую кружку, но без надписи и аккуратно налил в неё кофе, после чего положил три кубика рафинада и тщательно всё размешал.

— Молодец, — похвалил я его. — Держись неподалёку.

Немёртвый отступил на три метра за моей спиной и замер там неподвижно.

— Мне сказали, что ты хочешь торговать, — произнёс Ариамен, после чего уловил одуряюще приятный запах кофе.

— Смело пей, сам знаешь, что травить тебя мне невыгодно, договор покарает так, что сам не рад буду до конца вечности, — вздохнул я. — Это кофе. Уверен, ты знаешь, что это такое.

Ариамен взял кружку и осторожно понюхал исходящий от неё дым.

— Знаю, — кивнул он. — И у тебя есть кофе?

— Ха! Не то слово! — усмехнулся я.

Сатрап решился и медленно отпил бодрящего напитка из кружки. Вижу по физиономии, что уже успел подсесть и сейчас наслаждается.

— И сахар у тебя тоже есть, — констатировал он. — Много.

— Да, очень много, — подтвердил я. — А у тебя мало или совсем нет.

— Правда, — не стал спорить сатрап. — Что ты хочешь взамен за кофе и сахар?

— Золото и серебро, — усмехнулся я. — Но кофе и сахар — это ерунда. Котик, неси!

Немёртвый примчался с тремя консервными банками и большой лепёшкой, испечённой сегодня утром.

— Нож, — потребовал я.

Консервный тут же нож оказался у меня в руке и я вскрыл банку со сгущёнкой.

— Вот эта вещь стоит дороже, чем кофе и сахар, — произношу я, отламывая от лепёшки кусок и макая его в сгущёнку. — Пища богов, такая, какая она есть…

Вкусовые рецепторы были убиты вместе со мной, а теперь я не совсем жив, поэтому они тоже не совсем живые. И чтобы почувствовать вкус приходится готовить еду либо очень сладкой, либо очень кислой, либо очень солёной. Всегда «очень», что требует от моих кулинаров испытания всех их навыков.

— Угощайся, — передал я сатрапу банку и подвинул лепёшку.

— Я знаю, что это, — произнёс он, тем не менее, принимая. — Да, дорогой товар. Очень дорогой.

— И что в этих банках, ты тоже знаешь? — указал я на консервированные абрикосы и консервированные ананасы.

— Знаю, — кивнул он. — Я очень заинтересован в покупке. Сколько ты готов продать и за какую цену?

— Мне нужны мои люди, — вздыхаю я устало. — Волобуев, Скучной, Нудной, Сухой, Гнетая, Пападимос, Папандреу, Лебедякис и Ворлунд. Они дороги мне как память, поэтому было бы неплохо, верни ты мне их. Не безвозмездно, конечно же. Например, за Волобуева я готов отгрузить тебе целых пять тысяч банок с консервированными ананасами. За Гнетую, так и быть, абрикосов консервированных отдам три тысячи банок.

— Пять тысяч вот таких банок? — спросил сатрап, указав на консерву.

— Прямо так и сказал, — кивнул я.

Вероятно, они у него в заключении, скорее всего, не захотели сотрудничать.

— Геннадий Волобуев, — произнёс Ариамен. — У тебя с собой эти фрукты?

— Иначе бы не стал заводить этот разговор, — развёл я руками.

— Придётся подождать, пока его доставят, — произнёс сатрап.

Вот приятно иметь дело с адекватным человеком! Ты ему ананасы — он тебе Волобуева! Всё бы в жизни было так просто, эх…

— А сатрап Комнин? — спросил вдруг Ариамен.