Жизор и загадка тамплиеров

Статья 11 отличается крайне резким антиклерикализмом. Никогда средневековый текст не содержал столь прямолинейных и примитивных нападок на духовенство. Средневековые авторы в своем антиклерикализме проявляли куда больше изобретательности и били намного дальше. Словно попадаешь во времена «маленького папаши Комба», который хотя бы знал куда метить, как бывший семинарист. Содержание текста красноречиво: «Настоятельно советуется как можно осторожнее вести себя по отношению к монахам, [32]священникам и епископам, аббатам и ученым докторам, потому что они поступают по-злодейски, чтобы вольготней валяться в грязи своих преступлений». Как ни удивительно, их тем не менее советуют принимать в орден, но, внимание, «не сообщая им ничего из статутов и обычаев ордена». И статья 18 настаивает на этом: «Вещи, которые строго должны быть скрыты от церковников, принятых в орден». Тогда спрашивается, зачем в 1139 году тамплиеры так упорно требовали, чтобы им разрешили иметь собственных капелланов, то есть священников, входящих в состав ордена, если всякий церковник в большей или меньшей степени валяется «в грязи своих преступлений»? Вероятно, автора секретного устава лишнее противоречие ничуть не смущало.

Статья 13 посвящена процедуре приема. Тут можно отметить фразу, показывающую, какая идеология вдохновляла автора данного текста. Восприемник нового тамплиера, отпустив ему грехи, «освобождает его от всех заповедей Церкви во имя Бога, который не рожден и не рождает, во имя истинного Христа, который не умер и не может умереть». Опять-таки все это связано с отречением и плевком на крест. Но ни в одном документе процесса невозможно найти столь отчетливого упоминания об отрицании Христа в качестве «Сына Божия». Откуда же мог взяться этот факт?

Объяснение содержится в последующих статьях 14–18, посвященных молитвам и жестам, которые надлежит совершать во время церемонии приема нового члена. Тут перед нами неимоверный ворох гностических понятий, плохо переваренных оккультистом XIX века, которому бы следовало еще изучить их азбуку. Упомянуто все, и в полном беспорядке. Нет нужды прибегать к изощренным умозаключениям — этот текст полностью и окончательно показывает, что устав, приписываемый магистру Ронселену дю Фо и переписанный минимум за сорок лет до того, как означенный Ронселен его написал, представляет собой фальшивку.

Однако этот «тайный» устав, при условии что мы не принимаем его за чистую монету, интересен в той мере, в какой предлагает интерпретацию ереситамплиеров. Это просто рабочая гипотеза, как к ней и надо относиться. Она даже пытается найти логическое объяснение несколько жалкой позиции великого магистра Жака де Моле. Действительно, в статье 20 сказано: «Строго запрещается избирать великим магистром утешенного». Спрашивается почему, если «утешенный» по определению достиг совершенного знания, совершенного Света. Но это и успокаивает: значит, Жак де Моле не был «утешенным». Он ничего не знал, чем и объясняется его обескураживающее поведение. Но это также подразумевает, что он не был настоящим руководителем ордена Храма и что, следовательно, существовала параллельная и тайная иерархия, причем различные показания в ходе процесса как будто настолько на это указывают, что это становится более чем вероятным.

Впрочем, другие свидетельства приписывают введение «порочного ритуала» и, следовательно, составление тайного устава Тома Берару, которого в связи с этим определяют как «дурного магистра» и который был великим магистром ордена с 1256 по 1272 год. Все эти изобличения создают впечатление, что все тамплиеры были в курсе: тайный устав ордена Храма существует, но когда он точно появился, не знал никто. К тому же никто из них никогда его не видел и не читал, по крайней мере, все так утверждали. В этой сфере лучше всего ничему и никому не доверять. Все слова, произнесенные обвиняемыми, даже не под пыткой, надо подвергать сомнению, потому что тамплиеры всегда могли отвечать уклончиво или даже «прикинуться дурачками». Так, мы убеждены, что на своем первом допросе прецептор Аквитании и Пуату Жоффруа де Гонневиль, приписав «магистру» Ронселену введение «порочных ритуалов», просто хотел направить следователей по ложному пути. С чего бы он так запросто выдал подобную тайну, а потом семь лет молчал и никогда больше не говорил об этом деле?

Повторим: текст, опубликованный в 1877 году, — подделка. Он столь же неправдоподобен, когда в приложении приводит причудливую молитву Аллаху и утверждает, что в случае опасности издавали крик «Ях Аллах». Это просто-напросто синкретизм. И самое любопытное, что этот текст отрицает себя сам, потому что там написано: «Тайные статуты не будут переведены ни на один народно-разговорный язык и никогда не будут переданы в руки братьев». А ведь документ, который якобы нашли и который как будто хранился в архивах Ватикана, написан на французском, то есть на народно-разговорном языке.