Жизор и загадка тамплиеров

Однако есть определенные неясности. Если брать за основу латинский устав, можно заметить, что в статье № 58 мирские рыцари принимаются в орден непосредственно великими магистром и братьями капитула, тогда как согласно статье № 64 не отлученные рыцари могут стать тамплиерами только после того, как покаются перед епископом. Так какая же разница между мирскими рыцарями и рыцарями, не отлученными от Церкви? Быть может, статья № 64 просто исправляет оплошность в отношении роли епископа в процессе принятия новых кандидатов до того, как орден получил признание собственной независимости от иерархии белого духовенства? Точного ответа нет. Можно только констатировать, что новый устав позволял тамплиерам вербовать новых братьев там, где им нравилось, и не обязательно в лучших кругах общества. Без сомнения, они «ловили рыбку в мутной воде», обращаясь к отлученным рыцарям. Ведь известно, что в XII–XIII веках в Европе и Палестине было немало рыцарей, отлученных от Церкви по самым разным причинам (грабеж церквей, нападения на монастыри, прелюбодеяние, измена сеньору, неуважение церковных властей и т. д.). Разве был ли хоть один король Франции, за исключением Людовика IX Святого, которого, пусть и на небольшой срок, не отлучали от Церкви? Отметим также, что далеко не все преданные анафеме рыцари были самыми дурными представителями своего сословия — часто случалось как раз наоборот.

Признаем, что было бы, по меньшей мере, глупо отказываться от услуг таких людей: это противоречило бы первоначальному идеалу ордена Храма, торжественно узаконенному Бернардом Клервоским: вести к вечному спасению грешных рыцарей, предложив им аскетичный образ жизни. Подобное изменение, внесенное в устав, полностью соответствовало призванию ордена тамплиеров — обратить и привести на службу христианству целый социальный слой, особенно непокорный и часто сбивающийся с правильной дороги. Но здесь крылась несомненная опасность. Если бы орден Храма стал пристанищем для маргиналов всего христианского общества, не превратился бы он постепенно в своего рода «Иностранный легион»? Упреки, адресованные тамплиерам в том, что они принимали в свое братство «сорвиголов», зачастую не были лишены основания. В связи с этим не будет лишним напомнить о нескольких случаях, самым показательным из которых является история Жоффруа де Мандевиля.

Эта история произошла в Англии во время войны между Стефаном Блуаским и императрицей Матильдой, оспаривавшими друг у друга английскую корону. Жоффруа де Мандевиль, крупный англо-нормандский барон, попытался вернуть себе три замка, которые некогда отняли у его семьи. Благодаря вмешательству Стефана Блуаского он получил требуемое. Но Жоффруа не успокоился и стал интриговать в пользу Матильды. В 1143 году он был арестован и в обмен на освобождение вернул королю все свои крепости. Тогда он превратился в настоящего изгоя, грабя и убивая без пощады. Он захватил аббатство Рамсей и остров Или. Смертельно раненный стрелой в 1144 году, он агонизировал в течение долгих дней и скончался не причастившись. Таким образом, он был навеки проклят и не мог быть похоронен в освященной земле. Но, по словам хроники аббатства Вальден, которое Жоффруа основал и чьи монахи остались ему верны, у тела покойного появились рыцари тамплиеры, покрыли его плащом с красным крестом (это было новшеством, поскольку официально право носить такой плащ было признано за братьями ордена только в 1148 году) и, сославшись на свои привилегии, увезли его в Лондон. Там тело поместили в гроб, который подвесили на дерево в саду резиденции Храма, чтобы не осквернять освященную землю. Спустя двадцать лет монахи из Вальдена добились посмертного прощения для основателя своего монастыря и получили разрешение похоронить его по-христиански. Но затем они узнали, что тамплиеры уже погребли Жоффруа в новом гробу на орденской территории…

Странная история… Детали, конечно, были выдуманы монахами Вальдена для своих целей, но в целом ясно, что между Жоффруа де Мандевилем и тамплиерами существовали особые отношения. Чем объяснить этот интерес братьев ордена к рыцарю, ставшему особо опасным преступником? Было ли в обычае у рыцарей Храма общаться с такими персонажами в нарушение статьи № 57 латинского устава, которая запрещала встречи с отлученными от церкви?[24]