Жизор и загадка тамплиеров

Все это довольно странно. Нельзя не вспомнить о печати тамплиеров, изображающей двух всадников на одной лошади, очевидный символ Ртути и Серы у алхимиков, соединение которых, необходимое для получения философского камня, может быть достигнуто только при помощи Тайного огня, символ которого здесь — лошадь. Нельзя забыть и о штандарте тамплиеров, Босеане или Босане (Baucent либо Baussant): этот штандарт — черно-белый. Этот черно-белый штандарт невозможно не сопоставить с таинственной «головой». А разве неизвестно, что в «Романе о Лисе» кабана зовут Босан? Что в валлийском языке кабан называется baoddan, что произносится приблизительно как «босан»? Что у кельтов кабан символизирует жреческий класс друидов? Что во многих скульптурных изображениях, например на знаменитом котле из Гундеструпа, кельтские воины носят на шлемах фигурку кабана? Когда воины носят жреческую эмблему, это скорее странно, потому что полностью противоречит средневековому закону о трех классах, который индоевропейцы, а значит, и кельты строго соблюдали. Все-таки разделение на три функции имеет очень четкий характер: есть священники, воины и производители. Но разве тамплиеры, будучи одновременно монахами и солдатами, не выполняли обе функции, воинскую и священническую? Во всяком случае, их штандарт говорит об этом. И таинственная «голова» — Голова Ворона, которую надо отрубить, чтобы открыть белизну, в смысле — свет.

Это алхимические понятия. Но Алхимия, прежде чем стать заурядным ремеслом по превращению металлов, поначалу была философской системой, претендующей на выявление Знания благодаря работе над Материей (Черным) и Духом (Белым), над физическим и психическим, над телом и душой. Однако полностью роль таинственной «головы» в церемониях, описанных в протоколах допросов, никогда не понять, если отделить проблему «головы» от проблемы «непристойных поцелуев».

Среди пунктов обвинения действительно числятся обычаи, которые судьи расценили как постыдные: «Во время приема братья… целовали друг друга иногда в уста, в пупок или в голый живот, а также в анальное отверстие или в позвоночник». Можно полагать, обвинители задействовали весь фольклорный арсенал шабаша, действа, для которого характерны непристойные жесты, особенно когда участники целовали дьявола в образе козла под хвост. Можно также полагать, что эти бесстыдные поцелуи входили и в другой пункт обвинения — в содомии. Сразу же уточним, что в Средние века слово «содомия» не имело того узкого смысла, как теперь, и означало любую гомосексуальную практику, в том числе и развратные поцелуи. Но тамплиеры в основном отвергали обвинения в принудительной содомии, и инквизиторы не очень настаивали на этом пункте, довольствуясь выявлением частных случаев: гомосексуализм существовал всегда, тем более в сообществах мужчин, которым запрещалось иметь дело с женщинами. Это не составляет отдельной проблемы.

Но непристойные поцелуи, в которых упрекали тамплиеров, похоже, входили в состав ритуала, смысла которого уже не понимали сами исполнители. Описания чисто формальны. «Я отвел его в сторону и велел поцеловать меня в нижнюю часть позвоночника, в пупок и в уста» (Гуго де Пейро). «Я поцеловал его сначала в нижнюю часть позвоночника, потом в пупок и наконец в губы» (Ренье де Ларшан). «Опять-таки по его приказу я поцеловал его в нижнюю часть позвоночника, в пупок и в губы» (Пьер де Тортевиль). «Далее брат Жан трижды поцеловал меня, сначала в нижнюю часть позвоночника, потом в пупок и наконец в уста» (Жан дю Тур, казначей парижского Тампля). «Я поцеловал прецептора в губы, в пупок и в непристойные органы снизу. Я видел, как так же принимали брата Артура, каковой был со мной, и впоследствии нескольких других» (Пьер Болонский). «Брат, принимавший меня, грубо сказал мне: поцелуй меня в задницу» (Никола Амьенский, прозванный Никола из Люлли). «Я слышал об этом пятьсот раз с разом, это было общеизвестно, что принимаемый целует принимающего в анальное отверстие, если только не наоборот. Поэтому, говорили, прием и происходит тайно за семью запорами» (Гишар де Машиако)…