Жмот и Жозефина

Финка ещё раз внимательно огляделась и рванула к домику, который фермеры выделили ей для одинокого проживания. В неё стрельнули пару раз, но не прицельно, просто для острастки. Возможно, дикие решили ограничиться кражей нескольких дойных пчёл, но могут передумать и завалить в посёлок.

Спокойно и очень быстро, как на учениях, Финка забежала в избу, накинула броник, подхватила автомат, сунула в карман запасной магазин. Пожалела, что нет ни одной гранаты. Выбежала во двор, притаилась за поленницей. Сообразила, что забыла обуться и усмехнулась. Она была в отличном настроении, в крови привычно бурлил адреналин, как всегда перед боем ей было страшновато и азартно. И самое главное появилась возможность показать фермерам свою полезность, отплатить и за спасение, и за лечение, и за пчелиный сыр.

Она услышала громкую матерную брань и осторожно выглянула из укрытия. Так и есть – трое диких шли в посёлок, размахивая стволами, высматривая двор побогаче. До них было метров двести, и Финка сняла бандитов как на стрельбище, тремя короткими очередями. И сразу в стороне пчелиного стада, там, откуда раньше доносились автоматные выстрелы, бахнул ружейный залп. Это, заслышав стрельбу, вернулся с охоты отряд Шопенгауэра. Сейчас фермеры добьют или хотя бы отгонят оставшихся в живых диких.

– Маня! – громко позвала Финка. – Манечка!

Девочка лежала в траве и не шевелилась. Финка перевернула Манечку на спину и увидела кровь. Она рванула ткань платья, рассмотрела рану и испуганно охнула. Шальная пуля вошла девчонке в грудь, справа, над печенью. Точно как совсем недавно Финке. Она закинула автомат за спину, взяла Манечку на руки и побежала к дому Председателя.

4. Поле, 14 июня, 2112 года

В старых книжках Жмот часто встречал выражение «бескрайнее поле». Так вот Поле не было бескрайним. Оно всё состояло из краёв, углов и клиньев. Полосы перепаханной фермерами земли упирались в островки кустарника, овраги разрезали рощицы чахлых берёзок, тут и там виднелись глубокие провалы или напротив – участки вздыбленной почвы. Всё это было ярко-жёлтое, оранжевое и бледно-зелёное. А голубое небо ближе к горизонту наполнялось охряным оттенком. Курлыча пролетел клин пятнистых коровок, оставляя радужный реверсионный след.

Но Жмоту было не до красот, он зевал, тёр глаза и потягивался на ходу. Пытался разогнать дрёму энергичной ходьбой. Спать хотелось, несмотря на две кружки крепкого чая и контрастный душ. Потому что почти всю ночь он рыскал по Оазису в поисках Рубильника. На первом уровне всего семь столовых, пять пельменных, три блинных и одна пирожковая. Жмот побывал везде. Нигде Рубильника не видели, а обычно он до утра просиживал в забегаловках, потягивая пиво и приторговывая самодельными папиросами. А вот в эту ночь отчего-то на работу не вышел. Ничего, Жмот ещё вернётся. Он будет очень осторожен в этом походе, чтобы непременно вернуться и потолковать с Рубильником.

Жмот остановился и пощупал языком новые зубы. Их нарастили на старых корнях буквально за двадцать минут перед выходом в Поле. На лифте они дольше поднимались-опускались, чем зубы Жмоту лечили. Но интересно было на уровне у доцентов, очень интересно.

– А мы не слишком быстро передвигаемся? Разве так не опасно? – спросили за спиной.

Повернувшись, Жмот презрительно осмотрел свой отряд. Бородатый – Саша, щуплый – Паша. Ну и Таня. Ничего такая. Брюнетистая. Зря только в Поле штаны обтягивающие надела. Снарягу Жмот у них перед выходом, конечно, проверил, половину барахла выбросил. Кое-что добавил. Патронов там досыпал, батончиков соевых, по паре аптечек сунул (шестьдесят два рубля штука). А вот вооружились доценты вполне грамотно. У Саши была отличная снайперская винтовка, Таня взяла компактный и скорострельный автоматический дробовик, а Паша нёс на плече такой же как у Жмота древний, но очень надёжный «АК–74». Они ещё себе мачете на пояса прицепили, но Жмот приказал эту херню оставить.

– Когда будет опасно, я скажу, – ответил Жмот. – А что значит «быстро»? Вы уже притомились, отдохнуть желаете?

– Нет, не в этом дело, – решила объяснить Таня. – Просто не надо разве дорогу проверять? Там же аномалии могут быть, ловушки всякие …

Жмот не ржал так с тех пор, как пьяный Рубильник в сортире «Тополька» дверную ручку изнутри оторвал и выйти не мог, бедолага. И долго жалобно орал: «Помогите!». Отсмеявшись, полярник поинтересовался:

– Может ещё и гайки перед собой кидать? Вы что, книжек старинных начитались?

Доценты неловко молчали и до Жмота дошло:

– Вы в Поле ни разу не были?! – с ужасом спросил он.

– Понимаете, наша научная группа занимается исследованиями совершенно в другой области, – сказал Паша. – И даже обсуждать реалии полевой жизни в нашей среде не принято. Дурной тон. Поэтому, да, возможно у нас несколько беллетрилизованное представление о фактическом ландшафте вне купола.

– Бел–ле–три–ли–зованное, – задумчиво повторил Жмот. – Твою мать. Это надо же.

– Вы хотите сказать, что никаких аномалий не бывает? – сердито спросила Таня.

– Ещё как бывает. «Стыдобушка», например. Или «умничка».