Жмурик или Спящий красавец по-корейски

— Женечка, а не хотите ли попить чаю со стариком? — неожиданно оборвал мои размышления хитро сощурившийся начальник. Вид при этом у Ивара Захариевича был загадочный, подозрительно весёлый и даже я бы сказала пакостный. Коли такое определение применимо к пожилому одесситу с еврейскими корнями…

Ну или еврею с одесским колоритом.

— А шо, у меня таки есть повод отказаться? — скептично переспросила, засунув руки в карманы джинсов. Из-за двери в секретный бункер судмедэкспертов послышался чей-то визг. Очень надеюсь, что это не канарейка Гоша, после проведение ритуала малого экзорцизма.

Не то, что бы фентези вдруг стало суровой реальностью, и в нашем мире завелась такая бяка, как магия. Но учитывая увлечение Шукшина и Багрова сериалом «Сверхъестественное», я бы на всякий случай присыпала порог солью. Демонов-то, может, и не существует, а вот фанатеющих парней в нашем дурдоме хватает с избытком. И эта парочка ещё самая безобидная из всего набора девиантных отклонений!

— Повод есть всегда, — Ивар Захариевич хмыкнул и одёрнул воротник своего халата, кивая в сторону собственного кабинета. — А вот причин увиливать от разговора на серьёзные темы я таки в упор не наблюдаю, Евгения Сергеевна. Так что вперёд, с песней.

— Похоронный марш пойдёт? — тяжко вздохнув, последовала за разогнавшимся начальством, шествовавшим по коридорам морга как ледокол «Арктика» по водам Северного ледовитого океана. Во всяком случае, санитары в разные стороны похлеще осколков льда разлетались, туша сигареты, выкидывая пиво и пряча девушек в ближайшем тёмном углу.

Последним я искренне посочувствовала, потому что в том самом углу притаился местный артефакт неизвестного назначения. В смысле, учебный скелет, изрядно побитый временем, нездоровой психологической атмосферой и интернами со стажёрами в обнимку. Герман был любимцем морга, о нём даже заботились, время от времени полируя тряпочкой. Но не так давно кому-то пришла (и я даже знаю кому и это в кои-то веки не я!) гениальная мысль сделать из бедняги Геры подобие собаки Баскервилей.

Уж где эти энтузиасты раздобыли флуоресцентную краску, как пронесли её в морг и успели сделать своё чёрное дело — история умалчивает. Зато результат их трудов был виден каждому: бедный Герыч пугал нежданных прохожих светящимися глазами, боевой раскраской рёбер и тазовых костей. А ещё добрыми высказываниями на латыни, понятными исключительно медикам.

Что, в общем-то, не особо волновало слишком впечатлительные экземпляры, насмотревшиеся того же «Сверхъестественного» и прочего «типа» мистического мусора. Как сборник хохм приключения братцев ещё можно глянуть, а вот во всём остальном я бы лучше сценариста на наркотики и запрещённые препараты проверила.

Возле кабинета Захарыча, где висела ласковая и добрая табличка «Не влезай — убью!», отобранная у меня Блюменкранцем ещё в пору ученичества и старой, доброй подработки в этом самом морге. К ней кто-то прибил парочку псевдо-настоящих волчьих клыков и маленький брелок-скелетон. Пропустив начальство вперёд, я по привычке щёлкнула по нижней челюсти скелетона и вошла следом, совершенно не представляя, чем может закончиться для меня, сей приватный разговор.

И уж точно, вот совершенно определённо, я не ожидала, что начнут его загадочной фразой с таинственным выражением на лице и демоническим хохотом (пусть и в моих мыслях) на краю сознания:

— Итак, Женечка… Как ты смотришь на должность моего заместителя?

— Как на проклятое самым чёрным чернокнижником место, где не задерживаются дольше года ни одни, даже самые железобетонные задницы, — честно ответила, принимая из рук Ивара Захариевича пузатую чашку с каким-то секретным травяным сбором.

Принюхалась, пытаясь определить, что вошло в состав варева, но не уловив ничего хоть отдалённо знакомого, сделала осторожный глоток. Здраво рассудив, что травить меня не выгодно, а в случае чего кора дуба была где-то в столе. Патологоанатом должен быть как бойскаут и пионер в одном флаконе, готов ко всему и всегда готов!

Чай оказался таким как я люблю: терпким, пряным, с лёгкой горчинкой, оттенённой сладостью цветочного мёда. И зажмурившись, как довольный кошак, я позволила себе насладиться такой вкуснятиной сполна. Заведующий даже не трогал меня, первые минуты три, а потом всё-таки многозначительно кашлянул, возвращая меня из нирваны на суровую землю. Пришлось вздохнуть, с сожалением отставив кружку в сторону и настороженно поинтересоваться:

— А что? Неужто нашёлся новый камикадзе и впереди нас ждут потрясающие своим непотребством гонки на выживание?

Наверное, мне стоило насторожиться и почуять подвох уже от одной доброжелательной и любящей улыбки Блюменкранца. Но я, как те самые пионеры, к которым не имела ну ни малейшего отношения, верила в светлое коммунистическое будущее и надеялась, что всё будет хорошо. Зря…

Ой, как зря-то! И счастливый до неприличия заведующий моргом только уверил меня в этом, когда сообщил:

— Женечка, мы тут посовещались и я решил… В общем, твоя кандидатура рассмотрена и утверждена на должность моего заместителя.