Жмурик или Спящий красавец по-корейски

Фыркнув, он провёл рукой по волосам, взъерошив их, и поднял голову, щурясь на яркое зимнее солнце. Чистое голубое небо обещало хорошую, хоть и морозную погоду. А в душе бывшего трупа царил мир и покой, хорошо, что не вечный. Он всерьёз раздумывал о том, что бы продолжить это противостояние, зародившееся после его внезапного порыва накануне. Если бы кто-то спросил, с чего бы ему так вспыхнуть страстью к девушке, которую раньше он и как девушку-то не воспринимал, Жмур и сам бы не нашёл что сказать. Просто увидев очередного кавалера, он вспомнил все свои размышления в разговоре с Александром и просто не смог удержаться.

И не захотел, если быть совсем уж честным. Когда тебе так отвечают, времени на холодный и трезвый расчёт просто не остаётся, а сила воли добродушно делает ручкой, забирая с собой логику и здравый смысл. Всё же…

Всё же между ними было такое притяжение, что сопротивляться просто невозможно. И, что самое главное, совершенно не хочется этого делать, наслаждаясь каждым мгновением, каждым прикосновением. Тем более, когда это самое наслаждение обоюдное, как показало утреннее происшествие. Неизвестно, чем всё могло бы закончиться, если бы не это чёртово кладбище!

Вот что ей могло тут понадобиться-то?

Тихо вздохнув, Жмур и не заметил за своими размышлениями, как объект его дум и душевных терзаний появился на горизонте. Только теперь шёл медленно, нога из-за ноги, опустив голову и плечи, не замечая ничего по сторонам.

Лёгкое, почти невесомое прикосновение пальцев вывело его из задумчивости. Резко вскинувшись и обернувшись, он недоумённо посмотрел на бледную, мрачную, упрямо сжавшую губы девушку, застывшую рядом с ним. Холодный ветер трепал волосы, выбившиеся из-под шапки, но Женька только ёжилась под особо сильными порывами, не поднимая взгляда и ничего не говоря.

И вот это-то пугало больше всего.

Наконец, словно очнувшись от чего-то, она громко, протяжно вздохнула и сделала небольшой шаг к нему, уткнувшись лбом в плечо и пряча лицо. Жмур тут же обнял её, притягивая к себе поближе и пристраивая подбородок на макушке. И вздрогнул, когда девушка заговорила. Глухо, почти безжизненно и так равнодушно, что стало страшно.

По-настоящему страшно.

— Знаешь, Жмур… Я вообще-то ненавижу свой день рождения. Настоящий, я имею в виду. И он вовсе не четырнадцатого января, как думают все, кто меня знают, за исключением Эльзы и её семьи. Но они молчат, приняв навязанные мною правила игры, да… Наверное, ты думаешь это прихоть, да? — тихий, горький смешок и холодные ладони забираются под расстегнутую куртку, обхватывая его за талию, прижимаясь как можно ближе и сильнее. — Наверное, действительно прихоть… Желание спрятать собственный страх и свою же боль. Все мы не без греха, так ведь?

Женька потёрлась щекой о его грудь, уткнувшись носом в шею и щекоча нос пушистым помпоном на шапке. И запоздало бывший труп осознал, что он, наверное, единственный человек которому этот сложный, невыносимый и спрятавший всё в себе патологоанатом рассказывает о собственных кошмарах. В жизни, на работе, в прошлом. Словно доверяет ему как никому другому, пусть даже сама пока об этом даже не догадывается.

Словно он стал для неё кем-то настолько важным и близким, перед кем не стоит прятаться и юлить.

— Мне было девять лет. Праздник только для своих. Родные, близкие, друзья семьи и несколько ровесников. Взрослые отправили нас играть на улицу, и это было… Здорово. Мы катались с горки, лепили снеговиков, строили снежную крепость и устраивали побоище за право владеть ею. Пожалуй, это самое счастливое воспоминание из моего детства. Потом был чай с тортом и подарки. Смех, истории из жизни и студенческих лет, улыбающиеся родители, которые не наказывали, даже когда мы случайно разбили дорогую хрустальную вазу… Самый лучший день рождения, если подумать, — Женька замолчала, тяжело дыша и продолжая прятать лицо. И после небольшой паузы заговорила вновь, вкладывая в свои слова горькую иронию. — Меня многие спрашивали, почему я решила стать патологоанатомом. Не страшно ли мне среди трупов и не боюсь ли я смерти? А я тогда, в девять лет поняла одно, Жмур. Мёртвых бояться не стоит, на самом-то деле… Мёртвые никогда не сделают тебе больно. Живые же раз за разом будут тебя предавать, ломать, и убивать, даже не замечая этого. И не думая о том, какие последствия будут у их поступков…

На этих словах мужчина вздрогнул, невольно задумавшись, что было бы уступи он тогда собственным желаниям и пойди до конца. Нет, Женька его бы не оттолкнула, охотно принимая и даря в ответ ласку, нежность, чувственность и страсть. И удержаться, на самом-то деле, было почти невозможно, если бы не одно «но». Каким чудом ему удалось сохранить остатки самообладания, Жмур сам не понял. Именно они-то и подсказали, что лучше остановиться до того, как станет поздно. Почему?