Жмурки с маньяком

— Нет. Конечно, нет. Я занимаю самое последнее место.

— Тогда откуда такая информированность? Повторяю вопрос: вы один из руководителей?

— Нет. Они специально вводят меня в курс всех дел, чтобы я был зависим от них. Это своего рода давление. Этот метод разработал Андрей Белуха. Он постоянно держал меня в страхе. Он говорил, что мы повязаны одной веревкой, и если что~ Но он не пользовался уважением у них~ У нас. Его на днях убили. Об этом мне сказал Губенко.

— Мы знаем. — И попробовал угадать. — Его убил Карл Хейфец.

Павлюк кивнул головой.

— Да. Он занял место Белухи.

— Кто был первым клиентом Ли? Отвечайте правдиво, мы знаем все.

— Валерий Амелькин. Он был знаком с Белухой еще по работе в Москве. Именно Белуха предложил создание своеобразной «крыши», которая сама будет зависеть от своих подопечных.

Хлопков чуть сбавил обороты, дав вздохнуть Павлюку.

— Как я уже говорил, директор ФСБ держит это дело под личным контролем. Дело чрезвычайно серьезное и держится в секрете. Полетят головы некоторых работников нашего аппарата. Также вы должны понять, что судебное разбирательство будет проходить при закрытых дверях. Никакой огласки и никаких журналистов. Если вы сумеете доказать, что занимали в преступном синдикате не ведущую роль и окажете следствию максимальную помощь, то к вам могут быть применены меры~

Павлюк вытянул шею и, затаив дыхание, ловил каждый звук.

— Я не так выразился, — поправился Хлопков. — Мы сможем подвести вас под Программу защиты государственных свидетелей. Понимаете, о чем я говорю? На днях был принят закон о защите свидетелей. Вы не слышали?

— Нет.

— Очень жаль. Две трети Государственной Думы проголосовали «за». Директор ФСБ разрешил нам на месте определиться и доложить ему. Итак, максимум помощи, и вы, выступив на закрытом слушании, получаете документы на другое имя. Вас благоустроят в каком-нибудь тихом местечке, может быть, вы сможете работать по прежней специальности.

«Господи, вот это лапша!» Малыш прятал улыбку, восторженными глазами глядя на Хлопкова.

— Вы по образованию медик? — спросил он.

— Да, — ответил Павлюк. — Мы учились вместе с Губенко на одном факультете.

— Вы согласны на наши условия? — Хлопков выглядел сурово: «Поверит он в этот бред или нет?»

— Да, инспектор. Что я должен сделать?

— Во-первых, успокоиться. Во-вторых, передать~ как вы назвали начальника смены?

— Геннадий Малахов.

— Вы передадите Малахову компонент, и пусть он включает процесс. Завтра утром вы отпустите Губенко обычную глюкозу. А пропитанную глюкозу оставите на складе. Что делать с ней дальше, я скажу вам завтра. Сколько вы платите Малахову?

— Мелочь. Он вообще не в курсе дел. Я говорю ему, что компонент — а он, в общем-то, дорогой — левый, и плачу ему половину от его настоящей стоимости. Он доволен и не задает вопросов. Но я в такие дни, конечно же, лично контролирую весь процесс.

— Хорошо. Откройте «дипломат» и достаньте сверток.

Павлюк выполнил приказ.

— Скажите в камеру еще раз — кто, когда и что в этой емкости.

Павлюк снова удовлетворил просьбу детектива.

Тот задал следующий вопрос:

— Что вы можете сказать о глюкозе, пропитанной излучением: она действует как наркотик? Дает привыкание?

— Да. После приема наступает довольно тяжелая абстиненция. Вот уже несколько месяцев он продается в Москве и Петербурге именно как наркотик. Хотя на организм он влияет иначе. Появляется потребность в действии, усиливаются те эмоции, которые преобладали непосредственно перед его приемом. Иногда появляется тяга реализовать какие-то несбывшиеся планы и так далее. Идет массированная атака на психику, открыт, так сказать, вход в беспредельные психические просторы.

— Вы сказали о поставках глюкозы в Петербург и Москву. Только ли глюкоза поставляется в эти города? Может быть, существуют другие лекарственные препараты, пропитанные излучением, о которых вы умолчали?

— Нет, только глюкоза. Ли остановился на ней потому, что это самый безобидный препарат, который можно вводить внутривенно.

— А, к примеру, витамин В-6?

— Его можно вводить только вместе с глюкозой, если отдельно, то человек может получить анафилактический шок. Эритромицин, например, при долгом применении вызовет дизбактериоз — понос, рвота.

— Кто продает глюкозу — сам Губенко?

— Нет. Ее покупают оптом. Кто конкретно, я не знаю, у этого человека какая-то грузинская фамилия.

— Я могу назвать ее, — сказал Малыш. — Тимур Двали.

— Наверное, вам лучше знать. Я хочу сообщить, что последние дни Алберт Ли постоянно находится на ферме. Вчера, например, он ночевал там. Он много работает и, по словам Губенко, готовит модификацию своего аппарата. В случае успеха, а он близок к нему, Ли сможет производить зарядку через любую упаковку, даже через стекло.