Жмурки с маньяком

— Абсолютно. Повторяю: Вениамин Губенко отчего-то другим лекарствам предпочитает глюкозу. Причем только в ампулах. Но и здесь есть нюанс. Обычно глюкоза расфасовывается в десятикубовые ампулы, реже — в пяти. А Губенко берет исключительно двухкубовую расфасовку. Редкость, между прочим. Это наводит на мысль о спецзаказе. Но мы к этому еще вернемся. В уставе предприятия Губенко значится розничная торговля — копию устава «Уорента», по распоряжению Брагиной, довольно быстро доставили из налоговой инспекции Индустриального района. Я читал устав.

— Розничная торговля? — Валентин с сомнением покачал головой. — Небогатый, надо сказать, ассортимент у Губенко. Предприятие приносит ему прибыль?

— Так, гроши. Но не это главное, а то, что можно документально доказать, что Губенко брал лекарственные препараты с фабрики «Здоровье и долголетие».

— Мне так думается, что он рискует, — задумчиво проговорил Авдеев. — Будь я на его месте, я бы использовал подставное лицо. Тебе не кажется, Алекс, что Губенко рискует?

— Ничуть не бывало, — категорично заявил Хлопков. — Абсолютно никакого риска. У ФКБ десятки клиентов, сотни договоров с клиниками и аптеками, где торгуют их продукцией, многие тысячи простых покупателей. Так ведь можно заподозрить каждого. Нет, Губенко не рискует. Наоборот, он потеряется в этой массе, случись какие-либо накладки в его совместной работе с Албертом Ли.

— Он берет на реализацию?

— Хороший вопрос, — одобрительно кивнул Хлопков. — Нет, он оплачивает предварительно, через банк. А потом вносит в тот же банк наличными. Это уже после розничной распродажи.

— Он что, действительно торгует? — удивился Малыш. — Значит, у него, кроме офиса, должна быть торговая точка.

— Конечно, — согласился Хлопков. — Это крохотное помещение — оно же офис. Другой точки нет. Во всяком случае, налоговой службе это неизвестно.

— Значит, нет.

— Ты льстишь Катерине Брагиной, — проницательно заметил директор.

— Естественно, она же помогла нам.

— Итак, схема вырисовывается. Пожалуй, мы были правы. Губенко — Ли оплачивают, берут лекарства, «заряжают» его, продают, вносят наличные, показывают прибыль, делают отчисления. Работают, одним словом.

— И как ты видишь нашу дальнейшую работу?

— Сейчас объясню. Дело в том, Валя, что Губенко последние два месяца берет с фабрики лекарства более мелким партиями, но заметно чаще. В темпе прослеживается некий скачкообразный процесс, а в качестве — явное отставание. Но количество препарата — последнее время это только глюкоза, — отпускаемое фабрикой, осталось неизменным. То есть: если раньше за три месяца Губенко выписывал сто коробок глюкозы и забирал их сразу, то сейчас он забирает товар через десять дней по пятнадцать-двадцать коробок.

— Я понял. Ты хочешь сказать, что у Губенко есть клиент, который раз в три месяца брал у него товар сразу в сто коробок. А сейчас забирает по пятнадцать-двадцать, но чаще.

— Хорошая мысль, — снова похвалил Хлопков. — Нет, об этом я не думал. Я имел в виду другое — опять же розничную торговлю. У Вениамина Губенко наверняка есть склад, где он хранит препарат. Напрашивается вывод, что это звероферма. После случая с журналистом Губенко должен опасаться держать на складе большое количество препарата, поэтому начал работать, используя метод «мелких шагов». Отсюда я сделал вывод: двадцать коробок глюкозы расходятся у него за десять дней. А в одной коробке семь с половиной тысяч двухкубовых ампул.

Малыш подозрительно посмотрел на шефа.

— Откуда ты знаешь?

Детектив хитро подмигнул партнеру.

— А-а! Я объездил несколько аптек и наконец нашел одну, где продают глюкозу в маленькой расфасовке. Кстати, я узнал, что двухкубовые ампулы глюкозы поставляются в детские лечебные учреждения, родильные дома~

— Ну и?~ — перебил его Авдеев.

— Вот я и хотел купить коробку глюкозы.

— Надеюсь, ты не сделал этого.

— Нет, конечно. Сначала я спросил, сколько ампул в коробке — хочу, мол, купит целиком. Продавец говорит: «Семь с половиной тысяч». Тогда я говорю: «Это много. Дайте мне одну ампулу».

— И он дал?!

— Да. Маленькую коробочку. Десять штук ампул. Но не бесплатно. Однако вернемся к разговору. Двадцать коробок за десять дней. Значит, в день у Губенко уходит две коробки, пятнадцать тысяч ампул. Понимаешь?

Малыш согласно кивнул головой.

— Понимаю. Но это бред сивой кобылы! Получается, что Губенко принимает на своей звероферме пятнадцать тысяч клиентов в день! Это похоже на бразильский карнавал. Нет, Алекс, меня твоя арифметика не устраивает. Потому что в сутках, — Малыш пощелкал на калькуляторе, — восемьдесят шесть тысяч четыреста секунд. Поделим их на пятнадцать тысяч — количество ампул.

— Сколько получается? — спросил Хлопков.

Малыш смотрел на калькулятор так, словно тот собирался его укусить.

— Шесть с половиной клиентов в секунду! — воскликнул он. — Это ж какая ловкость рук нужна, чтобы с такой скоростью раздавать?! Он что, этот Губенко, профессиональный онанист?

— Об этом надо спросить у тебя. Я приставил тебя к Губенко. Что тебе удалось узнать?