Жмурки с маньяком

– Абсолютно. Повторяю: Вениамин Губенко отчего-то другим лекарствам предпочитает глюкозу. Причем только в ампулах. Но и здесь есть нюанс. Обычно глюкоза расфасовывается в десятикубовые ампулы, реже – в пяти. А Губенко берет исключительно двухкубовую расфасовку. Редкость, между прочим. Это наводит на мысль о спецзаказе. Но мы к этому еще вернемся. В уставе предприятия Губен-ко значится розничная торговля – копию устава «Уорента», по распоряжению Брагиной, довольно быстро доставили из налоговой инспекции Индустриального района. Я читал устав.

– Розничная торговля? – Валентин с сомнением покачал головой. – Небогатый, надо сказать, ассортимент у Губенко. Предприятие приносит ему прибыль?

– Так, гроши. Но не это главное, а то, что можно документально доказать, что Губенко брал лекарственные препараты с фабрики «Здоровье и долголетие».

– Мне так думается, что он рискует, – задумчиво проговорил Авдеев. – Будь я на его месте, я бы использовал подставное лицо. Тебе не кажется, Алекс, что Губенко рискует?

– Ничуть не бывало, – категорично заявил Хлопков. – Абсолютно никакого риска. У ФКБ десятки клиентов, сотни договоров с клиниками и аптеками, где торгуют их продукцией, многие тысячи простых покупателей. Так ведь можно заподозрить каждого. Нет, Губенко не рискует. Наоборот, он потеряется в этой массе, случись какие-либо накладки в его совместной работе с Албертом Ли.

– Он берет на реализацию?

– Хороший вопрос, – одобрительно кивнул Хлопков. – Нет, он оплачивает предварительно, через банк. А потом вносит в тот же банк наличными. Это уже после розничной распродажи.

– Он что, действительно торгует? – удивился Малыш. – Значит, у него, кроме офиса, должна быть торговая точка.

– Конечно, – согласился Хлопков. – Это крохотное помещение – оно же офис. Другой точки нет. Во всяком случае, налоговой службе это неизвестно.

– Значит, нет.

– Ты льстишь Катерине Брагиной, – проницательно заметил директор.

– Естественно, она же помогла нам.

– Итак, схема вырисовывается. Пожалуй, мы были правы. Губенко – Ли оплачивают, берут лекарства, «заряжают» его, продают, вносят наличные, показывают прибыль, делают отчисления. Работают, одним словом.

– И как ты видишь нашу дальнейшую работу?

– Сейчас объясню. Дело в том, Валя, что Губенко последние два месяца берет с фабрики лекарства более мелкими партиями, но заметно чаще. В темпе прослеживается некий скачкообразный процесс, а в качестве – явное отставание. Но количество препарата – последнее время это только глюкоза, – отпускаемое фабрикой, осталось неизменным. То есть: если раньше за три месяца Губенко выписывал сто коробок глюкозы и забирал их сразу, то сейчас он забирает товар через десять дней по пятнадцать-двадцать коробок.

– Я понял. Ты хочешь сказать, что у Губенко есть клиент, который раз в три месяца брал у него товар сразу в сто коробок. А сейчас забирает по пятнадцать-двадцать, но чаще.

– Хорошая мысль, – снова похвалил Хлопков. – Нет, об этом я не думал. Я имел в виду другое – опять же розничную торговлю. У Вениамина Губенко наверняка есть склад, где он хранит препарат. Напрашивается вывод, что это звероферма. После случая с журналистом Губенко должен опасаться держать на складе большое количество препарата, поэтому начал работать, используя метод «мелких шагов». Отсюда я сделал вывод: двадцать коробок глюкозы расходятся у него за десять дней. А в одной коробке семь с половиной тысяч двухкубовых ампул.

Малыш подозрительно посмотрел на шефа.

– Откуда ты знаешь?

Детектив хитро подмигнул партнеру.

– А-а! Я объездил несколько аптек и наконец нашел одну, где продают глюкозу в маленькой расфасовке. Кстати, я узнал, что двухкубовые ампулы глюкозы поставляются в детские лечебные учреждения, родильные дома…

– Ну и?.. – перебил его Авдеев.

– Вот я и хотел купить коробку глюкозы.

– Надеюсь, ты не сделал этого.

– Нет, конечно. Сначала я спросил, сколько ампул в коробке – хочу, мол, купить целиком. Продавец говорит: «Семь с половиной тысяч». Тогда я говорю: «Это много. Дайте мне одну ампулу».

– И он дал?!

– Да. Маленькую коробочку. Десять штук ампул. Но не бесплатно. Однако вернемся к разговору. Двадцать коробок за десять дней. Значит, в день у Губенко уходит две коробки, пятнадцать тысяч ампул. Понимаешь?

Малыш согласно кивнул головой.

– Понимаю. Но это бред сивой кобылы! Получается, что Губенко принимает на своей звероферме пятнадцать тысяч клиентов в день! Это похоже на бразильский карнавал. Нет, Алекс, меня твоя арифметика не устраивает. Потому что в сутках, – Малыш пощелкал на калькуляторе, – восемьдесят шесть тысяч четыреста секунд. Поделим их на пятнадцать тысяч – количество ампул.

– Сколько получается? – спросил Хлопков.

Малыш смотрел на калькулятор так, словно тот собирался его укусить.

– Шесть с половиной клиентов в секунду! – воскликнул он. – Это ж какая ловкость рук нужна, чтобы с такой скоростью раздавать?! Он что, этот Губенко, профессиональный онанист?

– Об этом надо спросить у тебя. Я приставил тебя к Губенко. Что тебе удалось узнать?