Жмурки с маньяком

Вениамин Губенко поставил свою машину на площадке возле фабрики и заспешил к административному зданию. «КамАЗ» – крытый полуприцеп – пыхнул газами через вращающийся фильтр вверху кабины и встал в пяти метрах от края площадки, загораживая вид из «Понтиака» Губенко на офис. Со стороны офиса впритирку к грузовику подрулила «серая в царапину» «Волга» А.Хлопкова с Валентином Авдеевым за рулем. Сам Хлопков сидел на месте пассажира. В пятидесяти метрах от «Понтиака», на самом краю площадки, стоял «ЗИМ» Малыша с заведенным двигателем и опущенными стеклами. Из него были хорошо видны и машина Губенко, и «Волга» Хлопкова. За рулем «ЗИМа» сидела напряженная Елена Козина. Между спинками сидений крепилась видеокамера Мельника с мощным сверхчувствительным микрофоном, и девушка в видоискатель настроила ее на «Понтиак», выбрав максимальное, двадцатикратное, увеличение.

Секунды растянулись в часы, минуты превратились в вечность. Пот теплой струйкой пробежал от затылка и уперся под платьем в лямку бюстгальтера. «Сейчас будет запруда», – подумала девушка. Вытащив из сумочки дезодорант, она обильно оросила себя под мышками и исхитрилась брызнуть на спину.

Александр Хлопков сидел с невозмутимым видом и бросал короткие взгляды на часы. Его внимание привлекала проходная фабрики. На детективе довольно элегантно сидел темно-серый костюм, узел полосатого галстука ослаблен, пиджак возле левой руки недвусмысленно топорщится.

Малыш не носил галстуков, его костюм несколько отличался покроем от костюма Хлопкова и был на размер больше положенного. Сыщик выглядел в нем довольно солидно. Он тоже смотрел на дверь офиса.

– Вот они, – он толкнул шефа локтем.

– Вижу. Не смотри в их сторону.

– Я знаю.

Губенко и Никита Павлюк неторопливо обошли «КамАЗ» и скрылись из поля зрения детективов. Хлопков подождал несколько секунд, вышел из машины и встал возле открытой двери. Валентин Авдеев остался на месте.

Козина, затаив дыхание, перевела рычаг коробки на первую передачу, держа ногу на педали сцепления. Мотор работал мерно и оттого почти бесшумно. На какое-то мгновение девушке показалось, что он заглох и она слышит лишь неуловимо слабое шипение пленки в видеокамере. Она снова взмокла.

Губенко сидел в машине на месте водителя, Павлюк – на кресле пассажира. О чем-то говорят. Не глядя на собеседника, начальник производственного отдела кивает головой, его взгляд устремлен вперед. Вот Губенко поворачивается в кресле, достает с заднего сиденья кейс и открывает его. Достает полиэтиленовый пакет с рекламой сигарет «Лаки-Страйк». Павлюк принимает его, кладет в свой кейс.

Козина склонилась над камерой, заглядывая в окуляр. Ближе к ней сидит Павлюк, застегивая блестящие замки чемоданчика. Он протягивает руку. Прощаются. Девушка убрала максимальное приближение, совместив метку на объективе с цифрой 2х. Теперь ей видно все пространство площадки вплоть до дверей офиса. Она выдохнула и, видя, как Павлюк не спеша направляется к проходной, плавно отпуская педаль сцепления, другой ногой придавила акселератор. «ЗИМ» тихо тронулся с места.

Козина ехала очень медленно, мысленно поторапливая Вениамина Губенко. Тот почти сразу завел двигатель и покатил в направлении объездной дороги. Елена чуть утопила педаль, и машина поехала быстрее.

Рафаил Билямов подал свой «КамАЗ» назад – он отсекал видимость Губенко от того, что происходило сейчас за массивным кузовом. А когда «Понтиак» Губенко скрылся из вида, Рафаил поставил «КамАЗ» между машиной Хлопкова и проходной. Его маневры были быстры и точны и не вызывали подозрения – создавалось впечатление, что длиннорамная машина разворачивается. Причем делает это в несколько приемов.

* * *

Эта операция называлась зло и сердито – «Захват». Название придумала Козина. Все долго глядели на нее. «А что? – говорили ее глаза. – Нормально». Первым одобрительно кивнул сам Хлопков.

Слабым звеном в операции «Захват» было то, что Губенко мог передать «пропитанный» препарат не у фабрики, а, например, при встрече с Никитой Павлюком возле его дома или возле дома Губенко. Тут была масса вариантов. Хлопков еще раз просмотрел даты, когда директор зверофермы перечислял деньги на счет фабрики и когда забирал товар. Здесь прослеживалась определенная схема: перевод денег, на следующий день – поставка лекарств. Единственным исключением был последний случай, когда Губенко перевел деньги в пятницу, а приехал за товаром в понедельник. Но все объясняли нерабочие суббота и воскресенье. Система еще ни разу не давала сбоев, и Хлопков мог с уверенностью предположить, что передача пропитанного препарата тоже часть системы. «Значит, все-таки у фабрики, – думал он. – И никак не в самом административном здании «Здоровье и долголетие», в кабинете начальника производственного отдела». На фабрике существовал довольно строгий пропускной режим, своя охрана. Если Никиту Павлюка свободно пропускали с кейсом, то Губенко наверняка предложили бы при входе открыть свой «дипломат».