Жнани-йога

История человека, как индивидуума, начинается среди довольно неприглядных условий и обстановки. Первобытный человек в отношении разума только лишь немного выше уровня высших животных; но тем не менее, он обладает отличительным признаком индивидуальности, «самосознанием», которое проводит линию, разделяющую животного и человека. Даже низшие из низших рас имеют проблески этого самосознания, которое сделало людей этих рас индивидуумами и заставляло частицу расовой души отделяться от общего начала и удерживать при себе свое сознание Я, не отдавая его групповой душе по линиям инстинктов. Знаете ли вы, что такое самосознание и чем оно отличается от физического сознания животных? Мы остановимся на этом вопросе.

Животные, конечно, сознают свои тела, нужды, ощущения, эмоции, желания и пр., и их действия отвечают одушевляющим их импульсам, идущим от этого сознания. Но этим дело не ограничивается. Они «знают», но они «не знают, что они знают», т. е. они еще не достигли состояния, в котором могли бы осознавать себя. Их знание – это знание очень малого ребенка, который чувствует и знает свои ощущения и нужды, но неспособен подумать о себе, как о Я, и обратить свой умственный взор внутрь. В другой нашей книге мы привели в пример лошадь, которую поставили стоять под холодным дождем с изморозью. Она, несомненно, чувствует и знает неприятные ощущения, возникающие из ее положения, и будет стремиться избавиться от этих неприятных условий. Но она не способна анализировать свои умственные состояния и спросить себя, скоро ли ее хозяин выйдет к ней – или подумать о том, как жестоко с его стороны не пускать ее в удобное теплое стойло. Точно так же лошадь не способна подумать – выведут ли ее на холодный дождь завтра, или позавидовать другим лошадям, которые находятся дома, и вообще спросить себя, зачем лошадь держать на дворе в холодные ночи и т. п. Одним словом, лошадь не в состоянии думать так, как думал бы человек при таких же обстоятельствах. Она сознает неудобство, как сознал бы это человек, и если бы она могла, она убежала бы домой, как и он. Но она не может пожалеть себя, подумать о себе, как подумал бы человек. Она не может спросить себя, стоить ли жить и пр., как сделали бы мы на ее месте. Она знает, но не может рассуждать о своем «знании».

В приведенном примере суть заключается в том, что лошадь не «знает себя», как существо, в то время как самый первобытный человек сознает себя, как Я. Если бы лошадь могла думать словами, она думала бы так: холодно, больно и т. п., но она не была бы способна подумать: мне холодно, мне больно. В ее ощущениях не доставало бы ощущения Я.

Правда, в первобытном человеке сознание Я было очень слабо, лишь одной ступенью выше физического сознания высших обезьян; тем не менее, оно развивалось в нечто такое, что уже никогда не может быть утеряно. Первобытный человек был похож на малое дитя; он мог сказать и думать Я. Он стал индивидуальной душой. Такая индивидуальная душа жила в теле и давала ему жизнь, но она недалеко ушла от души обезьяны. Однако это новое начало формулировать грубое тело, и таким образом восхождение началось. Каждое, поколение физически совершенствовалось в сравнении с предыдущим; когда развивающаяся душа потребовала более совершенных и развитых оболочек, оболочки эти создавались навстречу потребности, ибо умственный запрос всегда являлся причиной физической формы.

Душа первобытного человека почти сейчас же воплощалась вновь после смерти своего физического тела, так как приобретенный ею опыт касался больше всего физического плана; умственный же почти бездействовал, а высшие и духовные способности были почти совсем закрыты. Воплощения души первобытного человека быстро передавались одно за другим; однако в каждом новом воплощении достигался маленький прогресс по сравнению с предшествовавшим существованием. Опыт или, вернее, последствия опытов переживали смерть, и душа ими пользовалась. Новые уроки бывали выучены или не выучены, они приносили пользу или откладывались в сторону. Так росла и развивалась человеческая раса.

Спустя некоторое время число прогрессивных, опередивших других душ стало достаточно велико для образования подрас, и тогда начался процесс разветвления. Таким образом создались различные расы и типы, и прогресс человечества ускорился. Не лишнее будет сказать здесь несколько слов об истории человеческих рас, дабы понять, каким образом волна прилива, несшая на себе душу, всегда стремилась вперед, поднимаясь до все более высоких ступеней прогресса; и за каждой волной катилась другая, еще выше ее. История эта очень интересна.

Учение йогов говорит нам, что великий цикл жизни человека на земле состоит из семи меньших циклов; мы живем теперь в пятом цикле, пройдя его три седьмых. Об этих циклах можно говорить как о великих земных периодах, отделенных один от другого каким-нибудь великим катаклизмом, разрушавшим труды предыдущих человеческих рас и заставлявшим начать снова прогресс, называемый цивилизацией; который, как читатели знают, идет приливами и отливами.