Жнец

В это время шла бомбёжка у станции, земля тряслась, раздавался грохот разрывов, так что не думаю, что выстрелы, да ещё в помещении, кто-нибудь расслышал, бомбёжка всё заглушала, поэтому я и работал так уверенно. Узнал, где мои вещи, расспросил, кто передо мной, вряд ли я у них первый. Старший пытался мешать вести допрос и честно заслужил пули в живот, молодой сломался сразу, пел, как павлин. Давно работают, крови на руках по плечи. Прострелив и ему живот, я намотал портянки, надел сапоги, сунул за голенище свою ложку и финку, застегнул ремень с подсумками, проверил, амулеты на месте, да и остальное тоже. Забрал документы и каску. Ха, специально, гадина, сняла, знала, что по голове будут бить. Брали живьём, чтобы узнать, что в городе происходит. До меня за последние сутки у них ещё четверо побывали, все в погребе лежат, чтобы не запахли. Когда придут немцы, а те их не сегодня завтра ждали, предъявить хотели, чтобы показать свою лояльность новой власти. Да и ненависть со злобой вымещали. Все четверо из наших, три красноармейца и командир в звании капитана. У всех документы имелись. Оружие тоже нашёл, где указал молодой: две винтовки Мосина, карабин и наган капитана-артиллериста, их я не взял, но вот часть продовольствия хозяев прибрал. Оказалось, в погребе и кладовых было неплохо запасено. Два ящика с советской свиной тушёнкой ушли в кольцо, туда же мешок с ржаными сухарями, мешок с солью, ящик с лимонадом, мой любимый, и ящик с пачками макарон. Остальное брать я смысла не видел. Ну, мыла взял коробку, видимо, из магазина украли. Ещё были советские деньги. Почти сто тысяч, молодой говорил, кассу взяли, но это зимой ещё. Их я тоже прибрал. Да, ТТ я оставил, и наган капитана брать не стал, он в его удостоверение был вписан, но набрал другого оружия, у бандитов тут целый арсенал был: два польских «виса» с солидным боезапасом, пара немецких карабинов, видимо ранее числившиеся в польской армии, ручной пулемёт Браунинга, патронов не так и много, да и магазинов к нему всего четыре, ну и ящик гранат. Непривычные, но сделанные по одному типу с Ф-1. Гранаты, пистолеты и пулемёт я забрал, карабины без надобности.

В сенях я обнаружил на вешалке армейскую плащ-палатку, нашу, советскую, видимо, кому-то из погибших бойцов принадлежала. Я накинул её, нечего оставлять, и вышел во двор. Морщась, изредка потирая шишку под пилоткой, каску я в кольцо убрал, проверил хозпостройки. Вот тут удача: в сарае обнаружил новенький велосипед ярко-зелёного цвета. И тюк нового чистого, тоже почему-то зелёного брезента. Расстелив его, увидел, что он размером пять на пять метров и ранее явно являлся чехлом чего-то крупного. Хотя место в кольце ещё было, но я достал из него сидор и скатку шинели, навесив всё на себя, и отправил в него велосипед, тюк брезента и плащ-палатку. У меня же ещё двадцать километров пути, теперь на велосипеде доеду. А прятать его, чтобы не отобрали, есть где.

Покинув участок этого частного дома, я направился обратно к перекрёстку, откуда пришёл, пока не попал в объятия этой «чёрной вдовы». Патруля комендачей мне так и не встретилось, и я добрался до комендатуры, там тоже неразбериха была, но дежурный внимательно выслушал меня, забрал документы погибших и кому-то стал звонить. Вскоре подошёл старший сержант в сопровождении трёх бойцов и приказал сопроводить их к дому бандитов. Я думал, пешком пойдём, но нет, нам выделили машину – полуторку.

Доехали быстро, и, пока бойцы всё осматривали, поднимали из погреба убитых, я сидел в саду за столом и ел. Что нашёл на кухне, то и вынес, убитые мной хозяева меня не смущали. А все трое уже отдали концы. Сержант, конечно, поглядывал с насторожённостью в мою сторону, но молчал. Поев, остатки я убрал в сидор – это шмат солёного сала, свежего, вкусного, с чесночком, полторы краюхи хлеба и пять луковиц, это мой НЗ, пусть пока в сидоре полежит, потом в кольцо уберу – и, скинув с себя верхнюю одежду, оставшись в одной рубахе, стал менять петлицы.

Когда бойцы всё осмотрели и стали грузить в машину убитых и часть награбленного с оружием, ко мне подошёл сержант с опросом. Вообще, этим делом другие должны заниматься, но кто был нужен, уже сбежал, поэтому работали те, кто есть. Вот такое следствие. Дав мне расписаться в показаниях и отпустив, сержант оставил здесь на охране одного бойца и с другими покатил к комендатуре, ему ещё отчитаться надо. Я же отправился из города. Вот и получается, задержка принесла мне головную боль, к слову, которая почти прошла, главное, шишки не касаться, и изрядно трофеев. Похоже, я в плюсе, но в следующий раз всё же желательно избегать таких ситуаций. Всё в опыт. Раньше у меня подобного опыта не было, теперь учёный, битый, можно сказать.