Жнец

Когда вернулся в кухню, обнаружил, что в судорогах валяются все четверо — как сказали Минька и Прошка, после моего ухода эти козлы попытались вооружиться, ружья-то остались на месте, на столе. Но ожидая чего-то подобного я приказал бесам стеречь негодяев.

Ну а теперь пришел через самого главного. Мне нужно их убить. Самому, своими руками. Как? Да хотя бы из этого вот «Моссберга». Или ножом. Или молотком. Да какая разница — как! Главное — убить. И вот теперь соображал — а хватит ли у меня духу? Я ведь только косвенно убивал. Проклятьем, или отправлял к нечисти…но не своими руками!

Но когда-то надо начинать! Все бывает в первый раз…

Я взял со стола «моссберг», проверил наличие патрона в патроннике. Патрон имелся, осталось только лишь нажать на спуск. И тогда я подошел к Славику и направил ружье ему в голову. Славик завозился, глаза его расширились, он закричал, завыл, дергая ногами и пытаясь отползти подальше.

Бах!

— Тебе моя жертва, Морана! — сказал я, глядя на разлетевшиеся по полу куски кости, мозга и кровавые сгустки. Меня затошнило, и едва не вырвало. Но уже через мгновение тело охватил жар, я невольно охнул, вдохнул воздух полной грудью — восторг, радость, здоровье и ощущение полноты жизни! И голос — женский, ласковый, звучный, как гонг:

— Благодарю тебя, адепт! Жертва принята!

Я выдохнул, и подошел к следующей жертве. И все повторилось заново — выстрел, невероятное удовольствие от смерти жертвы, голос богини и понимание, что я все делаю правильно.

Последним был Валера, который обмочился и ползал передо мной на коленях, бормоча что-то глупое, мерзкое, жалкое. Что-то вроде: «Я все для тебя сделаю! Все на свете! Только не убивай! Только не убивай! Все, все для тебя! Буду твоим рабом!»

Но я не пожалел его. Его никак нельзя было жалеть. И вообще — мне очень сильно повезло, что эти твари сделали свое черное дело именно тогда, когда мне понадобились жертвы. Одним махом — пять жертв отправлены к Моране! Разве это не замечательно?

И никакого сожаления я не испытал. Ну вообще никакого! После первой казни — тошнота, но она быстро прошла и больше уже не возвращалась. Наоборот — теперь я испытывал наслаждение, убивая этих тварей.

Мда…интересно, маньяки-убийцы, они случайно не были адептами Мораны? А еще, сдается, Моране служили ацтекские жрецы, массово вырезая сердца врагов и соплеменников. Вот где Морана упивалась человеческой кровью! Только, наверное, там ее звали совсем по-другому. Боги одни и те же, а вот имена им люди придумывают совсем другие, не такие, как у соседних народов.

Закончив, и стараясь не испачкаться в крови, стащил трупы в одну кучку. Бросил на эту кучу орудие казни, и достал из кармана склянку с желтой маслянистой жидкостью. Открыл склянку — очень аккуратно, стараясь, чтобы на кожу и одежду не попало ни капли, и так же аккуратно побрызгал жидкостью на трупы. Затем обошел весь дом, стараясь капнуть в каждом помещении, в каждом коридоре. Закончив, швырнул склянку в желтый «форд-мустанг», стоявший в гараже.

Выйдя из дома быстро пошел к воротам, и уже у ворот — выпустил на волю заклинание активации.

Жахнуло! Да так жахнуло, что я просто офигел!! Вот если представить некую поленцу дров, политую канистрой бензина, представить, что бросил туда горящую спичку, и это событие увеличить раз в сто — вот и получится то, что я устроил с домом! А ведь было сказано в дневнике колдуна: «Достаточно одной капли оной жидкости, чтобы разжечь костер высотой в человеческий рост. И будет этот костер гореть не менее как пять часов, и нельзя его погасить ничем — только если другим заклинанием. И то только в том случае, если гасящий равен по силе тому, кто возжег огонь, или его превосходит. Не может затушить магический пламень этого огня ни вода, ни песок. Плавятся камни, плавится металл и течет, как горячий воск».

Хорошее заклинание, дельное. Прямо в кон — чтобы скрыть следы преступления. Или следы казни? Но для государства это точно преступление.

Когда джип отъехал от горящего дома уже на порядочное расстояние (в темноте было видно только лишь далекое зарево, отражающееся в облаках — полыхало знатно), навстречу попались две пожарные машины. Они ослепили фарами, и несколько секунд не было слышно ничего, кроме пронзительного сигнала этих красных монстров. К подожженному мной дому они спешили, или в другое место — не знаю. Возможно, уже вызвал кто-нибудь из соседей, уж больно жарко пылало все здание, эдак и соседние дома может поджечь! Вот тут меня и в самом деле кольнула иголочка совести — соседи-то ублюдка ни причем. Не дай бог и им достанется огонька.