Жнец

Я снова рассердился. В последнее время приступы ярости начали настигать меня все чаще и чаще. Видимо, так действует полоса неудач. Раньше я был гораздо спокойнее и увереннее в себе — даже тогда, когда не имел магических способностей. Нет, не так: именно тогда, когда я не имел магических способностей и жил как все, жизнью простого провинциального участкового, я был многократно спокойнее. Я знал свою жизнь наперед на годы и десятилетия. Ну что со мной могло случиться? Вряд ли я бы погиб в борьбе с кровавыми бандитами (какие, к черту, бандиты в забытой богом деревне Кучкино?!), вряд ли меня бы уволили за пьянку и хулиганство — я почти не пью, и по воронам из табельного пистолета стрелять не собирался. Скорее всего через некоторое время я бы женился на местной женщине, мы бы нарожали детей, и выйдя на пенсию майором — я бы так и остался жить в этом самом Кучкино, упокоившись в конце концов на местном тихом кладбище.

Грустная история? Да ничего подобного! Так живут миллионы и миллионы людей! Только меняй «участкового» на «тракториста», «водителя», «учителя» или «фермера», вот и будет тебе обычная спокойная жизнь. На таких людях мир и держится, а не на черных и белых колдунах, непонятно как задержавшихся в этом мире, напрочь отринувшем веру в магию.

Я меняюсь. Хотя и подсознательно сопротивляюсь этим переменам. Я уже не тот Василий Каганов, что приехал в Кучкино, чтобы вести там спокойную, растительную жизнь участкового. И надо с этим смириться. Надо быть хитрым, умным, коварным! Надо думать больше о себе, а не о людях! Не о том, как им помочь! Всем не поможешь… Иначе я не смогу победить колдуна, и он растопчет всю мою жизнь. Ну а пока — надо выжить. И не какой-то там раскрашенной известкой обезьяне эту самую жизнь прекратить!

— Да будь ты проклята, старая сука! — воплю яростно, и делаю рукой такой жест — будто бросаю в старуху волейбольный мяч. И с удивлением, и даже оторопью вижу, что с руки и в самом деле срывается сгусток черно-красного нечто, которое повисев передо мной одну, маленькую дольку секунды как снаряд из пушки летит вперед и врезается в старую колдунью!

Колдунья охает, секунду ее не видно из-за возникшего вокруг нее серого кокона. Но через три секунды кокон исчезает, и я вижу, что, старушенция опять что-то гоношит — подрыгивает, распевает боевые мантры и машет руками. И тогда, не дожидаясь очередного «выстрела» я снова воплю:

— Сдохни! — и выпускаю проклятие. А следом еще одно, еще!

— Сдохни! Сдохни! Сдохни!

Теперь кокон вокруг старухи стал совсем черным, и не опускался секунд тридцать, не меньше. Я даже устал ждать. Когда чернота развеялась, стало видно — колдунья сидит на земле, опершись на нее левой рукой чуть позади себя, в позе эдакой Васнецовской Аленушки — голова набок, глаза закатились. Но еще жива! Я было хотел добавить жару, добить проклятущую злыдню, но старуха вдруг встрепенулась, бухнулась на колени и вытянув вперед руки склонилась предо мной в известной любому человеку на Земле позе покорности.

Ну вот это другое дело! Давно бы так! Разве не видите — белый человек пришел, типа господин? Бвана! Хе хе… Пока из пушки по ним не постреляешь — никак не хотят уважать! Нет, я не не какой-то там нацист, просто менталитет такой у некоторых наций — пока им пистюлей не отвесишь, тебя уважать не будут. Это реальная жизнь, чего уж там…

Я подошел к старухе, сделал жест рукой — мол, поднимайся! Она встала, вытаращилась на меня своими черными, с желтоватыми белками глазами. Я на пару секунд задумался — что же ей такое сказать? Ну вот что можно сказать человеку, который не поймет ни слова из того, что ты собираешься ему сказать?

И тогда просто показал на деревню — пойдем?

Колдунья что-то забормотала, потом вдруг обернулась на толпу, собравшуюся за подобием загородки (И зачем тут загородка? Скот загоняют, что ли?), и снова завопила — истошно, яростно, указывая на меня. Представляла, что ли? Не знаю, о чем она там вопила, но только народ как-то сразу рассосался по сторонам, разбежались и попрятались. Ну а старуха сделала приглашающий жест — пойдем!

И я пошел. И первое, что бросилось в глаза, когда вошел в деревню — уродство большинства женщин! Тарелки! У них в нижней губе тарелки!

И в голове у меня будто щелкнуло. Я даже вздохнул облегченно — все встало на свои места. Я знал, где сейчас нахожусь. В какой стране, в какой местности. И что это за река в ста шагах от меня.

Когда сидишь на дежурстве в РОВД, или расслабляешься дома между дежурствами, и вообще, в свободное время — что ты делаешь? Правильно. Лазишь в сети. Читаешь любую хрень, которая тебя заинтересует. А что интересует человека, который никогда не был за границей, и который мечтает путешествовать по миру? (а я всегда мечтал!) Описания чужих народов и народностей. И самое интересное в этом — странные племена в далеких-предалеких странах, в которых ты точно никогда в своей жизни не побываешь. И я читал об этом народе. Я много о нем читал! Все, что можно было прочитать. Потому что мурси меня заинтересовали.