Жнец крови и пепла (СИ)

— Прости, — наконец, проговорил Марк всё так же тихо, когда Киара уже отчаялась услышать от него хоть слово. Он наконец выпустил её из своих рук и с видом невероятно уставшего человека опустился на диванчик. Точнее, на то, что от него осталось — обугленную скамью с лохмотьями обивки. — Я не… Обычно я не позволяю себе… такого. И молнии… Почему молнии?

— Да какая разница? — чуть раздраженно откликнулась Киара, плюхнувшись рядом. — Ты вообще представляешь, как нам повезло? Молнии я могу нейтрализовать, огонь… навряд ли, я бы скорее превратилась в большую и злую головешку. Я трансмутатор, а ни разу не стихийница, и уж огонь — не мое от слова «совсем». Да и огневики тоже. — Вид у Марка сделался совсем несчастный, и пришлось добавить: — Не нужно принимать на свой счет, ладно? Если одна скотина пыталась сжечь меня заживо, то это не значит, что я всех вас ненавижу. И вообще, не о том речь сейчас.

Она напряженно нахмурилась, пытаясь собрать в кучу все ошметки силы и направить их на рану — надоело чувствовать себя калекой! — и деловито спросила:

— Часто у тебя такое бывало раньше? И когда прекратилось? Если прекращалось.

Марк тянул с ответом. И Киара очень надеялась, что вовсе не потому, что собирается соврать поскладнее.

— «Таким» был мой первый выброс. Разозлился на отца и поджег сарай. Одна из служанок еле успела выскочить. Я очень испугался тогда. Уже потом, в Академии, весь первый курс выходило не очень. Сила не слушалась. То есть… — он запнулся, видимо пытаясь подобрать слова, чтобы объяснить понятнее. Но и то, что он уже сказал, ей совершенно не нравилось. — Она была как не моя. И постоянно было больно, жгло пальцы и внутри словно горело. Лучше стало получаться после первого курса, когда нам обновили защитные руны. Но стоило разозлиться, и что-то такое обязательно случалось.

Защитные руны. Всё упиралось в магистра Кресселя и его самодеятельность.

— Твой отец знал об этом? О твоих проблемах с магией.

Марк кивнул. Ну ещё бы Альфард не знал — наверняка справлялся об успеваемости своего отпрыска еженедельно. Жаль, вреда от этого почему-то больше, чем пользы.

— Он занимался со мной на каникулах. Но сама понимаешь — когда не можешь чувствовать силу, несколько трудно учиться у человека, который использует свою магию так же, как дышит. С эфиром проще. По крайне мере, молнии меня всегда слушались, хоть и были скорее баловством курса до пятого.

— Он не заниматься с тобой должен был, а искать специалиста! — не выдержала Киара. — Ох, Бездна, Марк, ты что, отца своего не знаешь? Когда этой бородатой истеричке что-то не по нраву, он ставит на уши всю столицу! Однако он смолчал, и вывод напрашивается один: Альфард что-то скрывает, причём это как-то связано с твоей нестабильностью.

— Пришлось бы многое объяснять, — невесело хмыкнул Марк. — Например, как ты там сказала: «Кто в родне потоптался»?

— Я целую уйму грязи могу вылить на твоего папашу, но в одном точно уверена: сохранить тебе жизнь для него было бы важнее, чем репутацию, — отрезала она. — Опять же, невелика тайна. Прижить ребенка от маньячки — приятного мало, но и камнями бы никто не закидал. Ни его, ни тебя. Мы не в Гренвуде живем.

Киара знала это по собственному опыту — её пытались прибить несчетное количество раз, и порой было за что: за её плечами ни много ни мало превращенная в прах деревня, искалеченные родственники и премилое прозвище «дивная чума». А ещё Гейбриел-мать-его-Лейернхарт, отправленный развлекать Хладную и чудом спасшийся благодаря вмешательству Темного Круга и самого императора. Но, несмотря на столь сомнительную репутацию, пальцами на неё не показывали и не пугали ею детишек — у людей достаточно дел и личных проблем, чтобы ещё бесконечно думать о какой-то магичке и её выкрутасах.

Хотя стоило признать — до чокнутой Элриссы ей далеко.

Элрисса аз-Саадат, магистр боевой некромантии, была воистину хрестоматийной персоной. Помимо её исследований, в учебниках описывали и то, как она слетела с катушек, увлекшись совсем уж запрещенной магией.

В полицейской учебке новобранцам, как пример свихнувшегося темного мага, неизменно показывали Элриссу и проекции её прелестных некромантских изысков: трупы, невообразимо изувеченные, испещренные шафрийскими рунами Тьмы; еле живые люди, зверски выпотрошенные либо наполовину лишенные плоти, каким-то образом удержанные свихнувшейся магиней на этом свете. И знаменитый Красный бассейн: глубокая прямоугольная яма, облицованная руническими камнями, в которой зловеще пузырилась мешанина из крови, ошметков кожи и белесых сколов костей.

Стремясь обрести источник неиссякаемой силы и молодости, Элрисса хладнокровно извела, в общей сложности, сотню человек. И что самое страшное, это могло сойти ей с рук: она проявляла поразительную осторожность, тщательно экранируя свои ритуалы, подходя к выбору жертв с неизменной расчетливостью, не оставляя никаких улик. Убийства длились несколько лет, и лишь когда многоуважаемая госпожа аз-Саадат вконец тронулась умом, её удалось поймать на горяченьком.