Жнец (ЛП)

В этот момент я готова умереть. Его рука все еще неистово сжимает мое горло, когда он снова прижимает мою голову к полу. Воздух покидает мои легкие, в глазах неумолимо темнеет. Я закрываю их и думаю о своей матери. Надеюсь, с ней все будет хорошо. Надеюсь, она не возненавидит меня за то, что я сдалась. И Эмили тоже. Она и так меня ненавидит. Она думает, что я слабачка. Но она ничего не знает.

Глоток воздуха.

Я делаю глубокий вдох, и кислород свободно поступает в мои легкие. Тяжесть тела Блейна исчезла, но я не знаю почему. Когда я открываю глаза, я нахожу свое спасение в образе человека, который ни обмолвился со мной и словом. Парня с глазами цвета кофе. Того самого, за которым я тайно наблюдала и о ком мечтала с той самой минуты, когда впервые увидела его.

Он лежит на Блейне, и его тело сотрясается от невыраженного гнева. Его кулак врезается в лицо Блейну. Снова и снова, и снова. Блейн сопротивляется, но это бесполезно.

Ронан сильнее. Сильнее. Жестче.

Мой защитник.

Я никогда не видела столько ярости в одном человеке. Сила его ударов, выражение его лица. Парень, смявший тело Блейна, с каждым ударом представляется мне солдатом, наносящим удары лишь с одной целью. Покалечить. Убить. Уничтожить.

Его шея бугрится жгутами вен, а мышцы напряжены от жажды крови. Он все понимает. Кровь забрызгала весь его костюм. Не знаю, как долго это продолжается. Но в какой-то момент лицо Блейна перестает быть узнаваемым, и я понимаю, что он потерял сознание. Но этот парень продолжает нападать на него. Как будто этого недостаточно. Как будто все закончилось слишком быстро, и он сожалеет, что не смог заставить его страдать еще больше.

Поэтому, прекратив наносить удары, он берет Блейна за волосы и резко сворачивает ему шею. Часы отсчитывают секунды, плавно перетекающие в минуты, пока мы с Ронаном оба смотрим на изуродованное лицо человека, который мучил меня так долго. Я хочу подползти к нему. Чтобы проверить и убедиться, что это правда. Но я не могу пошевелиться.

Взгляд его темных глаз задерживается на мне, и ужас охватывает меня, и его дыхание прерывается. Осознание и шок от того, что он только что сделал, отчетливо проступают на его лице, а после передаются и мне. Он собирается убить меня. Он убил одного из своих. И теперь он собирается убить меня. Потому что этого не должно было случиться. Ни из-за меня. Никогда.

Я отползаю назад на четвереньках, предпринимая отчаянные попытки убежать. Ронан хватает меня за лодыжку еще до того, как я отползла на каких-то полтора метра. А потом он наваливается на меня сверху, переворачивает. Я крепко зажмуриваюсь и жду. Я не знаю, почему этот парень пугает меня больше, чем все остальные. Все дело в его молчании. Он же убийца. Он — один из них. И он только что совершил непростительный грех из-за меня.

Его руки касаются моего лица, и при этом его касание настолько нежно, что непрошеные рыдания рвутся из меня наружу. Слезы, которые я не могла выдавить из себя десять минут назад, текут из моих глаз, и я дрожу от страха и замешательства. Я думала, что хочу умереть, но теперь мне страшно.

— Ш-ш-ш… — шепчет он.

Вот и все. Больше ничего. Но этого оказывается достаточно, чтобы заставить меня открыть глаза. Я пристально смотрю на него снизу вверх. Ярость исчезла, и ее место заняло совсем иное чувство.

— Тебе не нужно делать мне больно, — говорю я ему. — Я не проболтаюсь об этом. Клянусь тебе. Я никому не скажу.

Он не отвечает. Его глаза скользят по моему лицу, впитывая каждую деталь. Он все еще тяжело дышит, вжимается в меня всем телом. Теплый, твердый и сильный. От него пахнет элем и жареными кедровыми орехами. Я не знаю, откуда у меня появилось такое сравнение, но это единственный способ описать его. Его уникальный и невероятный запах.

Он усилил хватку, но я понимаю, что он медлит не из желания убить. В его глазах читается нечто совсем иное. Что-то, что я знаю, должно быть, отражается сейчас и в моих собственных. Я цепляюсь за его бицепсы и притягиваю его ближе ко мне. Понятия не имею, почему. Знаю только то, что мне этого хочется.

— Ронан, — бормочу я. — Ронан.

Не знаю, почему называю его по имени. То ли это мольба, то ли еще что-то.

Из его горла вырывается какой-то звук, и он утыкается лицом мне в шею, вдыхая мою кожу и прижимаясь ко мне всем телом. Он возбужден. И это совершенейшее безумие, но все напряжение между нами просто испаряется. Все границы, которые когда-либо существовали, растворяются под натиском близости наших тел. Когда его руки блуждают по моему телу, это пробуждает во мне давно дремлющую потребность. Чувства, которых я раньше не испытывала. Чувства, которых у меня больше никогда не будет.

Я наклоняюсь и вжимаю его в себя, свободной рукой гладя его волосы. Его руки свободно порхают по мне, касаясь меня везде, куда он может дотянуться. Мы сейчас подобны двум диким зверям, сражаемся друг с другом насмерть.