Жнец поневоле

Ничего особенного не произошло. Кроме того, что на герцоге теперь навеки поселилось пятно позора. Ведь он молча проглотил такое оскорбление! Да ему это уже и безразлично. Зайн, столкнувшись с сопровождающим принцессы, который явно не был человеком, сложил два и два. Даже если Брина и была когда-то светлой, то теперь это явно не так. Шансы герцога на трон стремительно таяли, а вот шансы огрести проблем по самую маковку – росли в геометрической прогрессии.

– Если не станешь мстить – получишь самого преданного пса из всех возможных, – тихонько шепнул я на ушко принцессе, провожая взглядом удаляющегося Зайна. – Он по натуре не гнилой. Просто ему казалось все, что он делал – единственно правильным. Сейчас он утратил все свое влияние при дворе. Если ты его помилуешь и вернешь ко двору – он за тебя зубами горло перегрызет любому недоброжелателю.

– Я учту, – так же шепотом ответила Брина.

– Кстати, не скажешь, сильно ли будет печалиться империя по вон тому старику?

– По магистру Дараву? Он что, и есть твоя цель?

– Угу, – не стал я упираться.

– Забирай его. Он всех уже достал, патриарх замшелый! Официально считается хранителем традиций, а на деле – постоянно тормозит все новые реформы, которые нужны нашей стране уже как воздух. Троих императоров уже пережил. И каждый ждал, что старикашка вот-вот шагнет в могилу, так нет же! Живее всех живых, мумия древняя. Теперь понятно, почему. Только ты не нападай на него сейчас. Он ведь должен благословить меня на трон. Вот благословит – тогда и забирай. А там я подправлю законы, чтоб императоров не нужно было никому благословлять, кроме, разве что, жрецов. И то – не обязательно.

– Молодой человек не желает пригласить даму на танец? – мягкий голос королевы заставил меня обернуться. Эта, безусловно, потрясающая женщина с железной волей и мудрым взглядом сейчас выглядела лет на десять моложе, чем когда я ее увидел впервые в обеденном зале.

– Для меня будет честью сопровождать в танце столь ослепительно прекрасную леди, – коснулся я затянутых в тонкую бежевую перчатку пальчиков губами.

– Вы мне определенно льстите, – улыбнулась Гавелия. Зажурчала медленная приятная мелодия. Неспешный танец позволял отдохнуть от безудержного веселья и пообщаться наедине.

– Вам невозможно польстить, ваше величество. Какую бы лесть я не придумал – применительно к вам она превращается в неоспоримую истину.

– Ах, юноша, – весело рассмеялась Гавелия. И это был первый раз за все время, когда я увидел у нее искреннюю улыбку. – Ваша непосредственность способна растопить даже самое неприступное сердце!

– Боюсь, ваше величество, теперь вы льстите мне, полагая юнцом.

– Так и знала, – взгляд королевы стал острым. – И кто же вы? Демон, служитель смерти или кто еще мог обратить дар моей дочери?

– Всего понемногу, – расплывчато ответил я. Ну не посвящать же ее сейчас во все нюансы своего неоднозначного статуса?

– И какую плату вы потребовали от Бринаритты?

– Сущий пустяк, – улыбнулся я обеспокоенной женщине. – Вашего патриарха, магистра Дарава. Только вы ему пока не говорите, иначе мне придется брать его прямо здесь, чем рискую сильно испортить праздник вашей дочери.

– По-вашему я совсем без понимания? – делано обиделась королева. – Я не враг своей девочке. И что? Это все, что вам нужно?

– Клянусь Тьмой, – поспешил я успокоить Гавелию.

– Но хватит ли ей сил, чтобы магистры признали ее достойной трона? Или мне придется беспокоиться еще и о направленности дара сына?

– За Косния не волнуйтесь, он темный – это я заявляю вам со всей ответственностью. За Брину тоже не стоит волноваться. Ее сил более чем достаточно. Правда, внешний облик претерпел некоторые изменения. Сейчас она под иллюзией, но на ритуале маскировка слетит.

– Какие изменения? – снова забеспокоилась королева, бросая быстрый взгляд на танцующую с каким-то юным магом в отдалении дочь.

– Ничего критического. Цвет волос, глаз и кожи стали несколько необычными для вашего мира, но это только сделало ее еще красивее. Скоро увидите.

– Для темной сущности вы как-то очень уж тепло отзываетесь о смертных.

– Сущности разные бывают. И чем выше статус – тем больше появляется некоторого понимания. Можно назвать это своеобразной мудростью – уметь видеть даже в слабых смертных источник чего-то нового. Чем примитивнее дух – тем более предубежден он относительно смертных. Знаете, в одном мире есть такие люди, которые учатся, наблюдая за животными, насекомыми, растениями, даже стихиями. И это у них получается. Так они создали превосходные стили боя, основные постулаты политики, искусства, веры, экономики, морально-этических норм, целительства… И если смертные могут учиться подобным образом, то почему мы не можем чему-то научиться у смертных? Так что, все зависит от статуса. Увы, но в материальные миры, чаще всего, попадают младшие духи, потому и у вас складывается несколько неверное понимание о сущностях.

– И каков же ваш статус?

– Пусть вам Брина потом расскажет, – качнул я головой, давая понять, что не настроен на откровенность.