Жнец у ворот

– Лучший способ сохранить это в тайне, – сообщает она телу, оседающему к ее ногам. – Не правда ли?

Я моргаю – и снова открываю глаза в роще джиннов. Лозы, приковавшие меня к земле, исчезли, на лес падают отсветы оранжевого рассветного света. Прошло несколько часов.

Джинны все еще копаются в моем разуме. Я выталкиваю их наружу, преследую и сам врываюсь в их память. Они настолько поражены моим натиском, что на миг теряют бдительность. Я чувствую их гнев, изумление и общую, разделенную глубокую боль. Но им удается быстро подавить панику. Джинны слишком скрытны.

Потом меня вышвыривают наружу.

– Вы что-то скрываете, – выдыхаю я. – Вы…

Взгляни на свои границы, Элиас Витуриус, – оскаливаются джинны. – Видишь, что мы сделали?

Это атака. Я чувствую ее так, как если бы напали на меня самого. Но эта атака не снаружи. Кто-то атакует границу изнутри Леса.

Иди и посмотри, как велик ужас призраков, которым удалось вырваться наружу из Земель Ожидания. Ты увидишь, как страдает твой народ. Тебе не под силу что-то изменить. Это уже не остановить.

Выругавшись, я вспоминаю слова Пророка, сказанные мне давным-давно, в прошлом. Я бегу по ветрам назад, к южной границе, со скоростью самой Шэвы. Когда я наконец добираюсь туда, то вижу тысячи призраков, столпившихся в одном месте, горящих желанием выйти наружу. Они яростно прорываются через границу.

Я тянусь к Мауту, к его магии, но с таким же успехом я мог бы пытаться захватить в горсть воздух. Призраки покидают Земли Ожидания у меня на глазах, их отчаянные крики вибрируют во мне.

Граница кажется нерушимой, но каким-то образом призраки через нее проходят. Я провожу руками по сверкающей золотом стене, стараясь обнаружить в ней прорехи и повреждения.

Где-то вдалеке в утреннем свете блестят голубым и красным кибитки племени Насур. От костров поднимается дымок – люди готовят завтрак. К моему изумлению, поселение выросло и сдвинулось ближе к Лесу. Я узнаю золотисто-зеленые кибитки, собранные в круг неподалеку от побережья Сумеречного Моря. Племя Нур, возглавляемое Афией, соединилось с племенем Аубарит.

Зачем Афия пришла сюда? Пока меченосцы настолько воинственны, кочевникам не стоит собираться большими поселениями! Афия достаточно благоразумна, чтобы это понимать.

– Бану аль-Маут? – слышу я знакомый голос.

Прямо передо мной на равнине появляется Аубарит.

– Да, факира, – отвечаю я, выходя из леса. Кровь тревожно пульсирует в висках, я предчувствую что-то недоброе. – Сейчас не лучшее время, чтобы…

– Элиас Витуриус, черт тебя дери! – Я прекрасно знаю невысокую женщину, которая пробегает мимо Аубарит в мою сторону. Глаза ее пылают, лицо страшно исхудало, волосы, обычно заплетенные в аккуратные косы, сейчас в беспорядке, и платок не может этого скрыть. Под глазами лежат огромные лиловые круги, от нее исходит запах пота и крайней усталости. – Что за мерзость тут происходит?

– Залдара! – Аубарит выглядит шокированной такой фамильярностью. – Перед нами сам Бану аль-Маут…

– Не зови его так! Его имя – Элиас Витуриус. Он просто бестолковый человек, не умнее всех прочих дураков, и я подозреваю, что именно из-за него призраки клана Нур застряли…

– Афия, остынь, – говорю я. – Что за преисподняя…

Я давлюсь словами – меня сильно и резко дергает к себе Маут, почти сбивая с ног. Я чувствую в его призыве неотложную нужду и разворачиваюсь. По ветру в нескольких метрах от меня плывет лицо.

Оно сосредоточено, на нем застыл гнев. Лицо медленно движется в сторону лагерей кочевников. За ним плывет еще одно лицо. Они летят к караванам, как стервятники на запах падали.

Призракам удалось бежать. Я не успел остановить их.

Может, они просто собираются пугать людей своими стонами и жалобами? У них же нет тел, что они могут еще сделать?

У меня нет времени подумать об этом. С деревьев у лагеря кочевников поднимается стая перепуганных птиц, они тревожно кричат.

– Элиас… – начинает говорить Афия, но я вскидываю руку, приказывая ей замолчать. На миг воцаряется тишина.

И вскоре на смену ей приходят крики.

19: Кровавый Сорокопут