Жнец

Всю дорогу до переделанной из армейских казематов кутузки, в которую теперь запирали шатавшийся по дорогам сброд и прихваченное на воровстве жулье, писарь напряженно размышлял, какие дела из сегодняшней текучки получится перекинуть на завтра. Потом плюнул и перестал забивать себе голову всякой ерундой.

Плюнул еще и потому, что проходил мимо госпиталя, в который свозили с полуночи раненых солдат. Вонь разложения и смерти так шибанула в нос, что перехватило дух. Писарь приметил лежавшие прямо на земле трупы, накрытые небрежно наброшенными дерюгами, и наказал себе непременно устроить разнос ответственным за вывоз тел медикам. Вчера ведь вечером еще должны были в общую могилу покойников свезти. Разгильдяи!

– Доброе утро, господин Вадер! – помахал Карлу надкушенным бутербродом сидевший на крыльце кутузки Шарль Мааре. Заведовавший тюрьмой толстяк постоянно что-то жевал, за что и получил от сослуживцев несколько весьма нелицеприятных прозвищ.

– Доброе утро, Шарль, – сглотнул слюну парень, прекрасно понимая, что до полудня выкроить время на трапезу просто-напросто нереально. – Как постояльцы?

– Сегодня спокойно. Троих только за ночь привезли. Жулье.

– Сейчас глянем, – обреченно вздохнул Карл, которому жутко не хотелось тратить свое время на подобную ерунду.

– Ты ж не завтракал, поди? – дожевал бутерброд Шарль. – Пошли перекусим.

– Некогда, – отказался писарь, уже уловивший идущий от собеседника винный дух. – Какие новости?

– Отступают, – помрачнел тюремщик. – Скоро столицу осадят.

– Вот ведь! – поежился Карл. Если уж, несмотря на помощь Стильга, армия Марны продолжает отступать, выходит, совсем дела плохи. Как бы опять бежать не пришлось. Что ж, ему не привыкать, а вот местные последнее время ходят как в воду опущенные. Поэтому и вином лечатся. Не ожидали они такого, на полуденного соседа надеялись. Да только Высших так просто не остановить…

– И не говори, – ссутулился Шарль. – Скоро и до нас докатится.

– Тебе-то что? Тюремщики всем нужны.

– Не, я не останусь. На полуночи бес знает что сейчас творится. Говорят, люди целыми хуторами пропадают, и никому никакого дела. Нет, если еретики власть возьмут, мне тут делать нечего.

– У нас поначалу тоже такое было, – кивнул Карл. – Ладно, побегу я.

Он распахнул дверь казематов и начал спускаться по каменной лестнице в подвал.

– Погодь, ключи возьму. – Шарль стряхнул с воротника крошки, засунул в рот остатки бутерброда и поспешил за парнем.

Помимо всего прочего, в обязанности Карла входило проводить предварительное дознание и решать дальнейшую судьбу арестантов. Задержанных по недоразумению – отпустить; дезертиров – под трибунал; бродяг – армейским вербовщикам или на принудительные работы; прихваченных на горячем жуликов – королевскому правосудию в Ронев или тем же вербовщикам, а особо отпетых товарищей – так и вовсе сразу на виселицу. Вроде ничего сложного, но поди разберись, кто есть кто.

Карл кивнул поздоровавшемуся с ним караульному, дождался, пока Мааре отопрет небольшую каморку, и уселся на колченогий табурет, стоявший у поцарапанного письменного стола. Шарль запалил лучину и бухнул на столешницу толстенную тюремную книгу. И уточнил:

– Я ведь тебе не нужен?

– Нет. – Вадер разжег от лучины свечи, открыл пухлый том и попросил: – Пусть заводят, чего время терять?

– И в самом деле, нечего время терять, – заметно повеселел толстяк, по долгу службы обязанный присутствовать при допросах, но всегда старавшийся от этой обязанности увильнуть. Не столько из лености, сколько из-за хронического ревматизма, обострявшегося всякий раз после долгого пребывания в холодном и сыром подвале.

С первыми двумя арестантами Карл разобрался с лету – да с ними и в самом деле все было ясно с первого взгляда. Бродяги. Одного забрали за попрошайничество, второй пытался стащить курицу. На закоренелых жуликов они не походили, а значит, вполне могли получить шанс начать зарабатывать харчи честным трудом. Например, в армии его величества. И пусть таким крутым поворотом в своей судьбе ни первый, ни второй счастливы не были, писаря это заботило меньше всего.

А вот с третьим задержанным пришлось повозиться. Этот, несомненно, выбивался из общего ряда бродяг, попрошаек и мелких жуликов. Примерно так же, как бросается в глаза наблюдательному человеку заглянувший в бордель монах. Пусть он и переоделся в мирское, но шила-то в мешке не утаишь.

– Присаживайтесь, – указал Карл вставшему перед столом высокому брюнету, добротный дублет которого оказался порван и выпачкан чем-то бурым. Кровью? Должно быть, так и есть – нос у арестанта заметно припух.

– Благодарю. – Задержанный опустился на табурет и тут же получил по почкам от стоявшего позади надзирателя.

– Руки за голову поднял, быстро! – рявкнул тюремный охранник прямо в ухо скорчившемуся от боли парню.

– Спокойней, спокойней, – попросил скрививший уголок рта писарь. Арестант симпатии у него не вызвал. Слишком физиономия смазливая. Вот девкам такой красавчик точно должен нравиться. И ведь явно не местный уроженец. – Как вас зовут?