Жнецы свободы (СИ)

Они весело переговариваются между собой, шутят и смеются. Наблюдать за этими простыми действиями настолько интересно, что я прислушиваюсь к разговорам, совершенно забыв про идущего рядом Бишопа. Насколько я знаю, в каждой провинции существуют свои обычаи празднования дня образования той самой провинции, но в Рудниках это простой день. Ничего подобного там никогда не было. Мы не видели веселья, угощений и музыки. Праздными развлечениями увлекались только дети. Вроде бы меня уже не должно волновать все это. Та жизнь в прошлом, я туда больше не вернусь. Теперь у меня другое предназначение. Я сама теперь другая. Но тем не менее меня это волнует.

Бишоп ведет меня вдоль площади, рассказывая при этом историю образования Лесов и их традиции. Внимательно слушаю, периодически кивая. На самом деле мне очень интересно узнавать что-то новое, но в данный момент интуиция кричит об опасности. Смотрю вокруг, но ничего не замечаю.

Люди веселятся, с помоста доносится музыка и песни, костер весело трещит и выбрасывает в воздух снопы искр, теплый ветерок треплет волосы молодых девушек, дети весело бегают по площади. Все тихо и мирно, но я чувствую себя не в своей тарелке даже несмотря на то, что все Жнецы стоят на своих позициях, охраняя порядок.

Знаю, что-то не так. Оппозиция где-то здесь, уверена в этом. Они чего-то ждут. Вот только чего?

– Восемь Четыре Три Семь, я отойду побеседовать с управляющим местной администрации. Можешь прогуляться, но держись поближе ко мне.

Киваю и отхожу к столу с угощениями. Сейчас я в маске, поэтому не могу ничего попробовать, но мне любопытно посмотреть, какие блюда предлагают на праздновании дня образования провинции. Большинство из них мне незнакомы. Отхожу еще чуть в сторону, чтобы не мешать простым людям, и ищу глазами Бишопа.

Встречаюсь с его суровым взглядом, направленным на меня. Такое ощущение, будто он может видеть сквозь маску. Человек из администрации с растерянным видом стоит рядом с ним. Понимаю, что скорее всего Бишоп спросил у него об участи пойманного утром воришки, а тот его в глаза не видел. В ближайшее время меня ждет наказание, но я стойко его перенесу. Мне не привыкать.

Делаю шаг в их направлении одновременно с тем, как Бишоп шагает ко мне. В это мгновение все и происходит.

Сначала отовсюду доносятся крики, затем толпа начинает редеть. Люди, крича и толкаясь, спешат убраться с площади. Что за черт?

Смотрю на Жнецов, которые должны поддерживать порядок, но среди бегущей толпы не замечаю людей в масках. Поворачиваю голову к ближайшему ко мне Жнецу, его не скрывает поток людей. Он лежит на земле без движения. Хмурю брови и оглядываюсь по сторонам, народу почти не осталось. Теперь я вижу всех Жнецов. Они лежат прямо там, где до этого стояли, наблюдая за порядком.

Бишоп стоит у стены одного из зданий, на него надвигается группа оппозиционеров, все они без масок. Узнаю в них отряд Кейна. Они загоняют моего наставника в угол.

Нет! Только не это. Срываюсь с места и бегу к Бишопу, оттолкнув при этом со своего пути несколько человек. Один из них подошел к цели чересчур близко. Мне необходимо опередить его.

Бегу еще быстрее, в наступившей тишине слышу свист и отклоняюсь в сторону. Они стреляют по мне!

Волна гнева поднимается из самой глубины естества, удивляюсь, когда слышу злобное рычание, и понимаю, что издаю его я. С легкостью отшвыриваю со своего пути последнего соперника и спиной закрываю от наступающих Бишопа. Все замирают на месте, направляя в нашу сторону оружие. Один не выдерживает и стреляет. Снова уклоняюсь от пролетевшего в миллиметре от моей руки дротика.

– Не стрелять! – слышу приказ Кейна.

Он стоит в первых рядах и серьезно смотрит на меня.

Слышу треск. Это сердце пытается разбить каменную оболочку. Обвожу взглядом людей, с которыми провела немало времени, но они сейчас на другой стороне.

Взгляд цепляется за человека, стоящего ко мне ближе всех. Похоже, именно его я убрала со своего пути последним. Ной.

На секунду прикрываю глаза, ощущая разрастающуюся в душе бурю. Он делает несколько небольших шагов в мою сторону, что окончательно разрушает каменную оболочку, удерживающую в плену сердце последние несколько недель.

Ева Трент наконец восстала, но и я не собираюсь никуда уходить. А значит, нам придется действовать сообща. Любой врач диагностировал бы у меня раздвоение личности, но мне плевать. Сейчас важно не это.

Поднимаю руки, снимаю маску и отшвыриваю ее прочь. Серьезно смотрю на Ноя, который не отводит от меня настороженного взгляда и делает еще один шаг.

– Не подходи! – властно приказываю я и решительно расправляю плечи.

Не позволю ему даже приблизиться к Бишопу.

– Ева…

Ной поднимает руки, словно хочет успокоить дикого зверя.

– Не двигайся! – тем же тоном требую я и тоже поднимаю руки.

Снимаю сначала перчатки, а затем браслет-подавитель и бросаю парню, который тут же ловит предметы, слегка нахмурив брови. Поворачиваюсь к нему спиной и смотрю на самодовольное лицо Бишопа. Он улыбается мне. В ответ расплываюсь в не менее широкой улыбке. А затем делаю то, чего от меня, наверное, не ожидал никто.