Жнецы свободы (СИ)

Сорренс невозмутим, он ничем не выдает то, что находится на нашей стороне. Хотя сейчас я в этом сомневаюсь. Канцлер холодно осматривает нас, всем своим видом показывая, что она выше всех собравшихся здесь людей. А Сайлас единственный, кто улыбается и смотрит только на меня с каким-то лихорадочным блеском в глазах.

От этого мне становится не по себе, но я даже не могу посмотреть на Ноя в поисках поддержки, потому что это не останется незамеченным для новоиспеченного главаря Жнецов, стоящего прямо напротив меня.

Наконец Саймон заговаривает, нарушая гнетущую тишину.

– Приветствую вас, госпожа Канцлер, мистер Сорренс, Восемь Четыре Один Один, – похоже, он намеренно не назвал Жнеца по имени.

Тот впервые отводит от меня взгляд и со злостью смотрит на Саймона. Меня забавляет данная ситуация. Не понимаю, почему Сайлас так оскорбился этому обращению, ведь его звали так последние несколько лет.

– Мистер Трент, я полагаю? – холодно спрашивает Канцлер, не удостоив нас с Ноем и взглядом.

Если честно, я по этому поводу ни капли не расстраиваюсь. На самом деле, не могу понять, зачем я вообще здесь. Неотрывно смотрю на Сорренса, он бросает на меня короткий взгляд, а потом обращает все свое внимание на Трента.

– Совершенно верно, – подтверждает Саймон, слегка склонив голову. – Думаю, нам ни к чему долгие разговоры, поэтому предлагаю перейти сразу к делу.

– Да, я тоже за деловой подход, – кивает Канцлер. – Давайте приступим.

– Думаю, вы догадываетесь, что мы хотим лучшей жизни для всех граждан республики. За последнюю сотню лет люди забыли, что в этот мир мы приходим на равных, просто кому-то везет родиться в богатой семье, а кому-то нет. И очень печально, что наша цивилизация вернулась к рабству. Мы хотим это изменить. Именно это является первым условием оппозиции для достижения мира.

– Первым? Значит оно не одно? – не меняясь в лице, спрашивает глава республики.

Саймон разворачивает листок бумаги, который до этого держал скрученным в трубочку. Это выглядит нелепо. Неужели, нельзя было просто запомнить эти условия?

– Нет, не одно.

– Любопытно, – все так же безразлично говорит Канцлер. – Не озвучите?

– Первое, как я уже сказал, отменить рабство. Второе, передвинуть возраст обязательного выхода на работу с тринадцати до восемнадцати лет. Третье, ввести обязательную оплату труда. Люди не должны работать за еду. Четвертое, провести образовательную реформу, организовать детские сады и школы. Пятое, включить в Совет представителей от оппозиции. Шестое, отменить Испытание – это бессмысленное убийство людей. Седьмое, прекратить эксперименты над людьми, создавая новых Жнецов. Восьмое…

– Достаточно, – перебивает Канцлер. – Я все поняла. Мне нужно время, чтобы побеседовать с советниками и обдумать…

– Нет! – отрезает Трент. – Всем давно известно, что Совет ничего не решает. Все решения вы принимаете самостоятельно. Поэтому думайте здесь и сейчас.

– А иначе что?

– Думаю, все собравшиеся здесь знают ответ на этот вопрос.

Они сверлят друг друга взглядами. В воздухе собирается гнетущее напряжение, которое дает ощущение того, что сейчас должно что-то произойти. Внезапное покашливание выводит меня из оцепенения.

– Позвольте уточнить, – внезапно нарушает тишину Сайлас. – Сейчас вы предлагаете условия по изменению текущего мирового порядка. Но все эти условия сделают жизнь проще только для вас. Что мы получим взамен? Я имею в виду, нам неплохо живется и без всяких изменений. А тут приходите вы и ни с того ни с сего требуете перемен.

Вот же… эгоистичный ублюдок! Так и знала, что он еще хуже Бишопа.

– Я так понимаю, у тебя есть какие-то предложения? – в разговор вступает Ной.

– Да, парочка есть. Но для начала мне интересно, кто будет управлять Республикой?

– Если вы примите все условия, то во главе государства останется тот же руководитель – госпожа Эйс.

Сайлас и Канцлер переглядываются, затем Жнец говорит:

– Хорошо. Если Канцлер согласится, у меня тоже будет условие. – На его лице появляется мерзкая улыбка, которая не предвещает ничего хорошего.

– Какое же? – с показным безразличием интересуется Трент.

– Она.

Он указывает на меня пальцем.

Я? Что еще за черт? Зачем ему я?

– Поясни! – жестко требует Саймон, вмиг растерявший невозмутимость.

– Она будет работать на меня. Займется тренировкой Жнецов для раскрытия их потенциала и создания идеальной армии.

– Если мы достигнем соглашения, то армия в стране просто будет не нужна, – сообщаю, глядя ему прямо в глаза.

Не собираюсь плясать под его дудку, не на ту напал.

Сайлас злобно смотрит на меня, отвечаю ему тем же.

– Канцлер? – произносит Саймон после нескольких минут молчания. – Каково ваше решение?

– Я думаю… – Она постукивает по подбородку ногтем с идеальным маникюром, а потом внезапно заявляет. – Казнить вас всех за измену!

С этими словами по поверхности земли на той половине пустыря, к которой Канцлер стоит спиной, проходит странная рябь. С земли поднимаются десятки Жнецов, которые сбрасывают со спины маскировку. Ну и где, спрашивается, все это время была наша разведка?

Жнецы слаженно берут нас в кольцо, сокращая наши шансы на успех.