Жоэль и Поль

– Я прошу пожертвовать наши жизни с Жоэль ради спасения нашего создателя. Ради того человека в очках и с мокрым лбом, с нежными, слегка розовыми руками. Пусть мы заплатим всем ради его жизни. Один день нашей жизни и полное уничтожение нашего мира в обмен на его долгую и счастливую жизнь?

– Зачем тебе это?

– Если я не человек, если нет у меня ни матери, ни корней, я предпочту отдать себя и свою возлюбленную ради создателя, нежели вечно доказывать, что я человек, и что в груди моей бьется сердце.

– В зале повисла гробовая тишина, такую тишину испытывают дети, когда попадают на мероприятие, затеянное взрослыми и еще не оформленное и не открытое, мероприятие, где бегают официанты и звенит металл.

– Да будет так!

***

Все пропало. Исчезло. Думаете, есть смысл в их жизнях? Кому была нужна эта любовь? Этот Поль, идеальный и порочный, эта Жоэль, невротичная и мягкая? Думаете, Поль совершил благородный поступок или был трусливым диверсантом?

Глупое существо, думающее, что на него смотрят, пока дым его лживых побед вздымается в воздух? Или был он чист в своем поступке, как слеза девочки из Уганды, теряющая жизнь под телом солдата, полного похоти? Думаете, на это есть ответ? У Поля был ответ. Ответ был прост. Он ровным счетом ничего не знал, он был благодарен тому человеку в очках в роговой оправе. Он был благодарен, и это была его соломинка. Он не верил никому из тех, кто приходил к нему, ни голосу, ни пространству, ни времени, ни урагану. Он верил человеку на крыльце, поросшим мхом и ради него он был готов на все. Этот человек был просто частью, не вертикалью и даже не фундаментом, он был его отцом и матерью, он был неосознанным, единственным светом. И пусть соломинка будет такая, потому что другой, если честно, у него не было. У Поля был один день с Жоэль. Один день.

***

– Я благодарен тебе. Я лишь хочу попросить еще кое-что.

– Для себя, не так ли?

– Нет. Для Жоэль.

– Что же это? Вечная жизнь? Жизнь человека?

– Нет. Пусть она проживет один день, не помня всех страданий и откровений, через которые она прошла.

– Это как же? Вздумал вершить, что кому отпущено прожить?

– Нет. Просто прошу на себя взять всю ношу. Я готов нести ношу свою и ее ношу, и пусть все это будет ради того человека в душистом лесу. Ради его рук, ради этого крыльца, ради топота копыт, ради него.

– И что, для себя ты ничего не попросишь?

– Это все.

– Да будет так.

Как оглушительно было в зале, вершились жизни. Этот разговор был похож на мгновение между тем, как один заносит нож, другой открывает грудь, и нож с треском костей вонзается в плоть.

– Тогда давай же не будем медлить.

***

Чего стоят две жизни? На каких весах их можно взвесить, и какого размера должны быть эти самые весы? Так или иначе, жизни Поля и Жоэль были взвешены на невидимых божественных весах, и выбор был сделан. Поль путешествовал, попадая в межмирье и встречая бестелесных духов, но в самом конце его путешествия Поль встретился с жестоким, непреклонным и злобным созданием. На последней ступени своих открытий Поль встретился с самим собой. Голос, нисходящий с потолка, как проворные паучки, расползающийся по всему пространству залы, принадлежал ему самому. Поль никогда этого не осознает, он будет уверен до последнего своего вдоха, что на протяжении всего своего пути с ним боролся некий эфемерный Бог, некий бесплотный вершитель судеб.

Сколько бесконечного счастья и беспечной радости в последнем дне. Более нет ни длинной жизни, ни проблем, с которыми предстоит столкнуться, нет старения, потерь. Ровно один день и он будет таким, каким ты пожелаешь и после сна не наступит утро, все просто кончится.

Поль и Жоэль появились на свет, как мыльный пузырь, но довольно счастливый и самодостаточный мыльный пузырь. Жоэль и Поли были составляющими, некими кристаллами стареющего инженера, но самыми чистыми из всех представленных в его ассортименте. Кристаллизованные частицы света, эссенция доброты и милосердия – они были туманным детским чудом.

Наш инженер, конечно, не догадывался о решении Поля и о полученном карт-бланше. Да, только после произошедшего мысли о суициде отступили, в голове свернулся калачиком и заурчал покой, а по груди разлилось приятное тепло. Поправив указательным пальцем правой руки оправу на своем вспотевшем носу, стареющий инженер посмотрел в глубь леса. Он вдохнул душистые запахи, крепко сжал правой рукой колено и стремительно поднялся с крыльца. В его спине блестела надежда, в его руках пульсировала целеустремлённость, а в лице сияло облегчение и радость жизни. Один маленький человек на одном маленьком крыльце где-то далеко в лесной чаще захотел жить.

***

Поль очутился дома. Он стоял в прихожей в своей прежней осенней одежде. Поль внимательно осмотрел себя, помещение, одежду и понял, что вернулся ровно туда, откуда начинался его путь. Он громко прокричал: «Жоэль, любимая, ты дома?» Жоэль выбежала из кухни, вытирая мокрые руки полотенцем.

– Ты чего кричишь? Я испугалась до ужаса.