Жонглёр и мадонна

Оставшись в директорском кабинете наедине с телефоном, он решил втихаря позвонить матери и брату, чтобы прислал новых кассет с классикой. Междугородка не давала связи. Он позвонил Майе...

Она слышала его голос и пыталась прокричаться сквозь гул и треск. Он орать не мог - тем беседа и кончилась. Вошли посторонние, Иван был отлучен от телефона.

А он бы так насмешил ее описанием старого цирка, да еще в тополиное время. Пух забил весь город, проникал в цирк через щели и во время представления плавно падал на манеж. Он бы рассказал, какой ему выделили в гостинице номер-люкс: величиной чуть ли не с манеж, а стоят в нем необъятная тахта посередке и цветной телевизор, больше - ничего! Все имущество пришлось распихать в стенном шкафу, что в крошечной прихожей. Только это, тополиный пух и номер-люкс, ничего больше, и поблагодарил бы за подарок...

Хороший город Днепропетровск оказался для Ивана совершенно безрадостным. Он не мог забыть того, что полтора десятка раз успешно забывал, - женщину, с которой спал. Причем он прекрасно осознавал пошлость ситуации - это была женщина, которой он попросту воспользовался и которая так же бесстрастно им воспользовалась. Допустим, она была красивая женщина, престижная женщина высокого полета, более того - хорошо стряпающая женщина. Но разве все это - повод, чтобы ее не забывать?

Почти как жители разных планет, которые случайно соприкоснулись и разлетелись по окраинам Космоса, думал Иван, начитавшийся в молодости всякой космической ахинеи, и даже хуже, чем разных планет. У тех хоть утешение есть, что они из разного биологического теста...

Возвращаясь после утренней репетиции с реквизитом в гримерку, Иван увидел, что в коридоре на чьем-то контейнере сидит, болтая ногами, длинноволосая женщина, похожая на Майю, и разговаривает с каким-то лысым из дирекции. Иван не удержался - подошел поближе. Она обернулась.

И он воскликнул то, чем приветствовать можно было разве что возникшего из воздуха джигита Гришу:

- Вах! Шайтан!..

Как оно сорвалось с языка, Иван и сам не понимал.

- Ну, вот и он, - сказала Майя. - Привет. Я уж думала, ты на весь день репетировать зарядился.

- Надо же и пообедать, - изумленно ответил Иван, подумал и посоветовал: - Ты причешись, у тебя вся голова белая.

Майя провела рукой по волосам и растерянно посмотрела на полную пригоршню тополиного пуха.

- Только что причесалась! - пожаловалась она. - Это какое-то стихийное бедствие!

- Пошли, - сказал Иван, подхватывая ее дорожную сумку.

В парке царила зима - все газоны были затянуты белой пеленой, у ног гуляла пушистая поземка.

Вечером, после представления, они пришли в тот самый номер-люкс, где, кроме стульев, на сей раз не было и горячей воды. Иван постелил на подоконник чистое полотенце и сервировал ужин - бутылку лимонада и пирожки с мясом.

Все было очень просто - каждый из них поступал, как ему вздумается. Он ни с того ни с сего оставил ее ночевать в своей гримерке. Она ни с того ни с сего примчалась к нему в Днепропетровск. Главное - не пытаться понять друг друга, все равно это невозможно, думал Иван. Хорошо - и ладно.

Кровать, стоявшая посреди странного люкса, была широкой, но довольно жесткой. Иван оставил открытой дверь на балкон, потому что было жарко, на шторы задернул - в напрасной надежде спастись от пуха. Майя вышла из ванной, где кое-как привела себя в порядок, и улыбнулась ему.

- Кусочек секса? - вдруг спросил Иван. Это были единственные слова, которыми он умел предложить близость. Он сказал эти слова, искренне надеясь, что Майя поймет - это у него просто такая шутка, и тогда была шутка, это просто ему нравится так шутливо начинать...

- А почему бы и нет? - ответила она, и он услышал - поняла, поняла...

- Иди сюда, - прошептал Иван, потому что с голосом что-то сделалось. - Ну, иди...

И сам шагнул ей навстречу.

Надо бы включить Мэгги, подумал Иван, надо бы и хоть свечку в подсвечник сунуть и зажечь... Но Майя уже гладила его по волосам, по лицу, приласкала и шрам на виске.

Было все то же, что и обычно. Но почему-то делалось страшно. Уж эта ночь точно была последней!

Хотелось взять от этой ночи и от этой женщины все, все! Но для этого, как полагается здоровому и крепкому мужику, дать женщине то, чего она хочет. Да, но чего она хочет? Если верить ее рукам, ее дыханию, испарине на ее коже...

У Ивана опять, как тогда, заложило уши.

Не стало времени и воздуха.

Он не услышал, а почувствовал, что Майя шепчет какие-то слова.

Он хотел отжаться, оторваться от ее тела - она не пускала.

Но он все же высвободился.

Прямоугольник широкого окна вместе со шторами поехал вправо. Качнулся. Поехал влево.

Иван сел и встал. Окно продолжало гулять. И впридачу он ничего не слышал. Воздух - и тот изменил свои свойства.

Иван попал непонятно куда. Срочно нужно было вернуться.

Спасти могли только они - мячи.

В сумке лежали старые, с которыми он не расставался. Иван побрел в прихожую, удержался за косяк и выволок сумку. Открыл... не нашел в себе сил даже удивиться...

В сумке лежали его рабочие мячи, которым сейчас полагалось ночевать в цирке. И Хвостик - верхним...